Матрица террора

Тэк споткнулся о собственную ногу и едва не свалился с лестницы, по которой они спускались на платформу, ухватился за перила и с недоверием уставился на Зейда. Предводитель бунтовщиков остановился и, удивленно вскинув брови, наблюдал за своим помощником. Тэк не ожидал, что Зейд заговорит на эту тему: застав своих адъютантов в объятиях друг друга, он повел себя так, словно вообще ничего не заметил.

— Что Нони? — угрюмо спросил Тэк, которого совершенно не радовала перспектива подобного разговора.

— Я рад, что Нони нашла человека, которому сможет полностью довериться, — сказал Зейд и зашагал вниз по лестнице. — Я помогал ей скрывать шрам, но ты помог ей преодолеть страх и открыться.

Оцепеневший Тэк с трудом переставлял ноги, не зная что ответить.

— У нее была трудная жизнь, — продолжал Зейд. Они спустились на станцию и двинулись вдоль платформы. — Ты даже представить себе не можешь, насколько трудная. Доверие Нони заслужить очень непросто, но тебе это удалось. А еще она заслуживает любви. Подозреваю, что она надеялась получить эту любовь от меня, но, само собой, я не оправдал ее надежд.

К Тэку вернулась способность говорить.

— Почему?

— Потому, Тэйкан, — Зейд обернулся к нему, — что я бессердечный негодяй.

Тэку нечего было возразить.

— Но я должен предупредить тебя, — как бы между прочим добавил Зейд, — Нони привязана ко мне, и ее привязанность опасна. Умри я, и Нони может стать… непредсказуемой…

Тэк замер, его охватила паника, но усилием воли он заставил себя сохранить невозмутимый вид. Мальчик внимательно вгляделся в лицо Зейда, и ему вдруг показалось, что Зейд все знает, — он знает, что Тэк собирается сделать. Он смотрел на Зейда, затаив дыхание. Секунды шли, но Зейд оставался совершенно спокоен. Тэк убедил себя, что фраза Зейда, так напугавшая его, была сказана случайно.

— Непредсказуемой? — повторил Тэк.

— Я ведь сказал, у нее была очень тяжелая жизнь, — Зейд, прищурив глаза, смотрел на Тэка, — только сама Нони помнит, насколько ей было плохо.

Тэк не знал, что сказать… Он молча вошел вслед за Зейдом в вагон подъехавшего поезда, они сели на свободные места, двери беззвучно закрылись, состав тронулся. Зейд положил ногу на ногу, скрестил руки на груди и прикрыл глаза, словно погрузился в глубокую медитацию. Он больше не пытался заговорить с Тэком.

Однажды Юмаши спросил Тэка, любит ли он Нони. Тогда Тэк не смог ответить ему. Но задай Юмаши тот же самый вопрос сейчас, Тэк, не задумываясь, ответил бы «да». Они с Нони прекрасно понимали друг друга, и в то же время так мало знали друг о друге. Тэку было неприятно признаваться в этом даже самому себе, но, похоже, Зейду известны многие подробности из ее жизни, о которых он даже не догадывается.

Тэк замотал головой, словно собака, стряхивающая с себя воду. Он не может, не должен верить Зейду. Возможно, Зейд просто хочет казаться более значительным и всячески пытается убедить Тэка, что его жизнь чрезвычайно важна для их общего дела. Юмаши также спрашивал, любил ли Тэк свою сестру. Тогда он, не задумываясь, ответил «да», и с тех пор ничего не изменилось.

Остаток пути прошел без происшествий, хотя некоторые пассажиры подозрительно косились на двух мальчишек, одетых в полицейскую форму и вооруженных пистолетами и мечами. Однако никому не пришло в голову спрашивать, имеют ли они право носить оружие. Детская Полиция все же сыграла свою положительную роль, усмехнулся про себя Тэк.

Когда поезд, подкатив к очередной станции, затормозил возле платформы, Зейд, не говоря ни слова, поднялся и быстро вышел из вагона. Тэк последовал за ним. Еще через пять минут они выбрались на поверхность, и Тэк с наслаждением вдохнул прохладный ночной воздух. Зейд повел Тэка по ярко освещенной улице, затем свернул за угол; они прошли еще пару кварталов и оказались У подножия гигантского небоскреба, сверкающего стеклом и сталью, — Пенинская Башня предстала перед двумя бунтовщиками во всей своей величественной красе. Возле входа в здание выстроился целый взвод охранников.

— Нам приказано организовать охрану внутри здания, — деловитым тоном сообщил Зейд, лихо козырнув охранникам.

— С чего это вдруг? — заинтересовался один из них.

— Эдвард считает, что башня является стратегически важным объектом, нас прислали по его личному распоряжению, — без запинки отрапортовал Зейд. — Нам сказали, что, если у вас возникнут сомнения в полномочиях Эдварда, вы можете связаться с самим мэром.

Охранники переглянулись, затем снова уставились на Зейда.

— В этом нет необходимости, — примирительным тоном сказал один из них и распахнул двери: — Проходите.

Зейд поблагодарил его и уверенным шагом прошествовал внутрь здания. Тэк следовал за ним, поражаясь той легкости, с которой предводителю бунтовщиков удалось обвести стражей вокруг пальца. Судя по всему, Эдвард пользовался у них авторитетом, и Тэку оставалось лишь удивляться, как за такой короткий срок юный полицай умудрился заработать столь солидную репутацию.