Матросик

– У мальчика небольшой жар, – сказал доктор и стал осторожно разматывать бинты. – В остальном ничего страшного. Но в случае укуса собаки обязательно назначают прививки от бешенства. И желательно побыстрее. Раны мы сейчас обработаем, а завтра займемся прививкой.

– Да, конечно, Мартин Христофорович, – согласилась Софья Николаевна.

– Вот, и проснулся наш богатырь! – пошутил доктор Зейдлиц, снимая бинты с ноги Мити и передавая их Зое. – Ну, здравствуйте, Дмитрий Александрович. Открываем рот. Сейчас посмотрим.

– Здравствуйте, – сказал удивлённый Митя и открыл рот.

– Лежите, Дмитрий Александрович, – сказал доктор Зейдлиц. – Мы сейчас быстро управимся.

– Инкубационный период у бешенства обычно бывает не менее десяти дней, а бывает намного и больше, – сказал доктор Зейдлиц, обернувшись к Софье Николаевне. – Но мы поспешим. Беспокоиться не стоит, с вакцинами в городе всё в порядке. Да и в наше время этот недуг успешно лечится.

– Мартин Христофорович, сделайте всё, что возможно, я вас прошу! – сказала Софья Николаевна. – Деньги любые найдём.

– Насчёт денег, Софья Николаевна, не стоит беспокоиться, – ответил доктор Зейдлиц. – Я многим обязан вашему покойному мужу. Почту за честь помочь вам в любом деле.

Через несколько минут доктор Зейдлиц, сидевший на краю кровати, встал и прогнул назад затёкшую спину. Перевязка была закончена. Зоя собрала старые бинты и унесла их из комнаты. Митя лежал тихо, не говоря ни слова, и смотрел на доктора.

– Вот и всё на сегодня, мой смелый воин, – сказал доктор Зейдлиц. – Обязательно соблюдаем гигиену, моем руки и не только руки. И соблюдаем постельный режим. Жаропонижающее средство принимайте по мере необходимости.

– Спасибо, Мартин Христофорович, – сказала Софья Николаевна.

– Софья Николаевна, завтра я заеду после обеда, – сказал доктор Зейдлиц, закрыл портфель и поставил на стол флакон с лекарством. – Вы не волнуйтесь, всё будет хорошо. И насчёт собаки я сообщу полиции и ветеринарному врачу. Она больше никого не тронет.

– Да, конечно, – ответила Софья Николаевна.

После ухода доктора Софья Николаевна вернулась в комнату к сыну и села на край кровати.

– Спи, мальчик мой, – сказала Софья Николаевна, погладив Митю рукой по голове. – Тебе нужно отдохнуть. Силушки наберёшься, и всё пройдёт.

Митя довольно быстро уснул, а Софья Николаевна ещё некоторое время сидела рядом с ним и вспоминала, как более года назад она так же сидела рядом с умирающим мужем. Каждый вечер она читала ему его любимые книги и держала за руку. Муж Софьи Николаевны был неизлечимо болен, но не терял духа до последнего дня. Похоронили его на Петропавловском кладбище, которое располагалось недалеко от их улицы. После похорон Софья Николаевна часто приходила на кладбище и стояла возле могилы мужа. Сына она брала с собой на кладбище редко. Митя болезненно переживал смерть отца, поэтому она старалась лишний раз не беспокоить сына.

Весь вечер Софья Николаевна провела за вышиванием в своей комнате, прерывая своё занятие каждый час, чтобы проверить состояние Мити. После принятия лекарства жар у него спал, и состояние улучшилось. Софья Николаевна нервничала и никак не могла успокоиться. Вышивка не получалась. Софья Николаевна путалась и ошибалась. Ближе к ночи она отложила в сторону пяльцы и уснула в кресле.

Среди ночи Софья Николаевна внезапно проснулась, почувствовав холодное дуновение. Она потянулась к столику, чтобы нащупать свечу и спички, но тут же замерла, увидев мерцающее бледное свечение, которое охватило входную дверь. В темноте светлые пятна на двери появлялись на несколько секунд и исчезали. От двери отделилось небольшое светящееся облако и медленно поплыло к ней, но растаяло на полпути. Софья Николаевна нащупала свечу и зажгла её. Бледное свечение на двери стало исчезать. В детской комнате послышались заглушенные отрывистые крики. Софья Николаевна вскочила с кресла и побежала в комнату Мити.

Керосиновая лампа на столике освещала детскую комнату тусклым мерцающим светом. Митя лежал на кровати вверх лицом, раскинув в стороны руки и вздрагивая всем телом. Глаза его были закрыты, а голова металась из стороны в сторону. Внезапно он выгнул спину, выпятив грудь и живот вверх, а потом резко рухнул на постель. Его ноги вздрагивали, он сгибал ноги в коленях и разгибал их вновь и вновь. Митя издавал редкие хриплые крики, в промежутках между которыми он стискивал изо всех сил зубы.

Софья Николаевна подбежала к сыну, склонилась к нему и взяла его голову в свои руки. Прерывистое дыхание Мити стало спокойным. Он замер и открыл глаза. Митя испуганно посмотрел на мать.

– Мама! – тихо произнёс Митя и закрыл глаза.

Софья Николаевна почувствовала, что его дыхание прекратилось. Она нагнулась и приложила своё ухо к его груди в области сердца. Сердцебиения не было.

– Митя! – закричала Софья Николаевна и принялась трясти его за плечи.

Зоя вбежала в комнату и замерла в испуге около кровати. Софья Николаевна обернулась к ней.

– Митя умирает! – закричала в слезах Софья Николаевна. – Зоя, беги к доктору. Быстрее.