Матросская революция

Между тем в Гельсингфорсе продолжал быстро набирать популярность Центробалт. Это не осталось без внимания Временного правительства, и уже 9 мая в Гельсингфорс прибыл военный и морской министр А.Ф. Керенский. Министр хотел выяснить обстановку на Балтийском флоте, а также обаять и попытаться «приручить» Центробалт. Керенский не терял надежды, что ему удастся договориться с матросами по самому главному на тот момент вопросу — по вопросу о войне. Вопрос отношения к войне с Германией стал главным разногласием между революционными матросами Балтики и Временным правительством с момента образования последнего. Матросы требовали немедленного окончания войны и демобилизации, а обо всем остальном не хотели и слушать. Позиция Временного правительства выражалась лозунгом «война до победного конца» и была достаточно четкая и понятная. Уже четвертый год шла кровопролитная и изнуряющая война, в которой наконец-то наметился победный перелом (если брать общее соотношение сил Антанты и Тройственного союза), поэтому надо было лишь еще немного продержаться и выстоять, чтобы миллионы уже погибших соотечественников не были напрасной потерей, и победно закончить войну, получив все причитающиеся выгоды державы-победительницы. Ну а после заключения мира можно было бы думать о дальнейшей демократизации и социализации. В принципе на таких позициях находилось тогда большинство и революционных партий, которые буквально умоляли матросов прекратить разброд и анархию, немного потерпеть и, если уж не воевать самим, то хотя бы не мешать это делать другим. Но не тут-то было! Балтийцы возомнили себя вершителями судьбы России. Им было плевать на жертвы и интересы государства. Они вкусили власти, поняли, что могут диктовать свою волю правительству, и отказываться от своего диктаторского положения вовсе не собирались. Что касается автора, то у него сложилось мнение, что в глубине души матросам было в принципе глубоко наплевать, будет продолжаться война или нет. Противостояние правительству в вопросе о войне было для них лишь поводом показать свою силу и сверхреволюционность и заставить новое руководство России с этой силой и откровенно левацким «закидоном» считаться. Почему я так говорю? А потому, что пройдет совсем немного времени и те же самые матросы будут с пеной у рта критиковать большевиков за позорный сепаратный мир с Германией и требовать продолжения той же самой войны, против которой они несколькими месяцами назад сами же рьяно выступали. Что касается большевиков, имевших, как известно, с Германией свои собственные отношения (пресловутый «пломбированный вагон», деньги германского Генштаба на революцию и т.д.), то их задачи и цели в данном случае полностью совпали со взглядами балтийцев в мае—июне 1917 года. Это открывало перед большевиками хорошие перспективы к будущему взаимовыгодному сотрудничеству и использованию матросов в своих партийных интересах.

К приезду военного и морского министра А.Ф. Керенского командование флотом готовило положенную ему по должности торжественную встречу. Что касается Центробалта, то он демонстративно вынес решение об отмене всяких торжеств. Тогда за организацию встречи Керенского взялся Гельсингфорсский Совет. Отношения между конкурирующими структурами стали еще напряженней. По-еле выступления Керенского на Совете там была принята резолюция о революционной войне с Германией до победного конца.