Матросская революция

Реакция была предсказуемой. И Временное правительство, и Петроградский Совет расценили решение кронштадтцев как акт отложения Кронштадта от России. В прессе заговорили уже о независимой «Кронштадской демократической матросской республике». В печати поднялся большой шум, причем критика была во многом справедлива, так как кронштадтцы действительно перегнули палку в своем революционно-демократическом рвении. Однако эффект получился совсем не такой, как ожидали авторы травли Кронштадта. Как и в феврале, Кронштадт стал популярен по всей стране. О нем говорили, спорили, его проклинали, им восхищались, но равнодушных в отношении его не было. Со всей России в Кронштадт потянулись делегации, чтобы лично удостовериться в ситуации «Кронштадтской республики».

Партия эсеров считала, что кронштадтцы зарвались и раскачивают политическую ситуацию в сложный для Отечества момент. Меньшевики в более мягкой форме, но были с ними согласны. Анархисты, разумеется, были только за как можно большую демократию, так как в их представлении последовательная демократизация должна была в конечном итоге привести к полной анархии. Что касается большевиков, то в лице В.И. Ленина война Кронштадта с официальным Петроградом только приветствовалась. Вождь РСДРП(б) рассматривал Кронштадт как детонатор надвигающейся новой революции. Именно в это время, имея в виду Кронштадт, он писал, что «на местах революция зашла дальше, чем в Питере».

Любопытно, что в 1919 году на VI съезде РСДРП(б), выступая, один из руководителей кронштадтских большевиков И.П. Флеров-ский заявил с трибуны, что «знаменитая Кронштадтская резолюция принадлежит не нам, а эсерам». По воспоминаниям Л.Д. Троцкого, Ленин якобы говорил ему, что кронштадцы, приняв резолюцию о непризнании Временного правительства, окончательно зарвались, т.е. говорил практически то же, что и эсеры. При этом Троцкий оценивал отношение Ленина к матросам Кронштадта в данном вопросе, как «суровое». Ряд историков считают, что отрицательно к кронштадтской резолюции В.И.Ленина во многом настроил А.В. Луначарский, который 16 мая в Кронштадтском Совете произносил речь против анархизма и был освистан матросами.

Между тем Временное правительство лихорадочно искало средства воздействия на мятежников. Решено было политически разоружить Кронштадт, раскассировав его главарей по отдаленным гарнизонам. Но это легко было решать в столичных кабинетах, однако никто не подумал, как все будет выглядеть в реальности. 21 мая в Кронштадт выехали председатель Петроградского Совета лидер меньшевиков Н. Чхеидзе и член ЦК партии эсеров А. Гоц. Через день эту бригаду усилили министрами-«социалистами» Скобелевым и Церетели. Прибывшие потребовали от Кронштадтского Совета отменить резолюцию от 16 мая. Однако все закончилось для гостей плачевно. Их почти сразу же выдворили с острова, а матросы обратились с воззванием «К народу всей России», заявив, что кронштадтцы «остались на левом фланге великой армии русской революции», что они верят в то, что вскоре вся власть в стране перейдет в руки Советов рабочих, солдатских и матросских депутатов.

Что касается Гельсингфорсского Совета, то он полностью поддержал кронштадтцев, отпечатав их воззвание и распространив его среди матросов и солдат. Выразил свою полную поддержку Кронштадту и Центробалт. Таким образом, весь Балтийский флот фактически публично заявил о совсем неповиновении Временному правительству, как правительству, которое не проводит никаких реальных демократических реформ. Что касается самих кронштадтцев, то они вовсе не собирались отсиживаться на острове, а сразу же направили во все военно-морские базы флота и армейские части своих агитаторов. В составе делегаций были, по большей части, большевики, левые эсеры и анархисты: мичман Ф.Ф. Раскольников, матросы Н.Ф. Измайлов, И. Колбин, С. Семенов, Н. Баранов и т.д.

Хуже всего приняли посланцев Кронштадта в Ревеле, где местные правые эсеры и меньшевики были весьма популярны и тамошние матросы под держивали правительство. Впрочем, и в Ревеле в конечном счете все закончилось достаточно мирно и дружелюбно.

Но и правительство не собиралось так легко сдаваться. И ответный ход вскоре последовал. Для приведения в чувство балтийцев решено было использовать законопослушных черноморцев, среди которых в тот момент преобладали правоэсеровские и меньшевистские настроения.

***

Следующим этапом борьбы за влияние на матросов должен был стать 1 -й съезд моряков Балтийского флота. Решение о проведении общебалтийского съезда было принято 2 мая 1917 года. Это было инициативой Центробалта. В результате съезда «центробалтовцы» хотели упрочить свои позиции на флоте и стать полноценным руководящим органом флота.