«Матросская тишина»

– Вот теперь поговорим, – закрывая за собой дверь околотка, облегченно фыркнул лейтенант, глазами приказав задержанному подойти ближе к сразу же гордо расправившей грудь женщине и остановиться в трех шагах. – Вы узнаете этого типа, гражданка Смоленская?

– Да, – с высокомерным презрением сказала брюнетка. – Это он у меня деньги украл.

– Марат, давай сюда тех двоих, – оглянувшись на сержанта и недвусмысленно зыркнув глазами на «обезьянник», сухо приказал брылястый толстяк. – Будут понятыми. Хоть какой то с них толк…

– Кем, простите?! – холодно спросил Артем, хотя все уже и так понял.

– Свидетелями вашего личного досмотра, – не без злорадства ответил краснорожий. И, вновь обращаясь к брюнетке, попросил: – Расскажите, пожалуйста, еще раз, гражданка Смоленская, где, когда и при каких обстоятельствах вы познакомились с этим гражданином?

– Мы не знакомы, – брезгливо процедила дамочка. – Он просто налетел на меня несколько минут назад, здесь, в зале аэропорта. Чуть не сбил с ног, так что я даже выронила свою сумочку, – она указала глазами на лежащую на соседнем стуле кожаную сумку. – А затем извинился и, якобы помогая, принялся ползать по полу и класть все обратно. Сначала я, разумеется, ничего не заподозрила, но когда, буквально через пару минут, нужно было заплатить пять рублей за посещение женской комнаты, вдруг обнаружила, что пропал кошелек. Зеленый такой, с двумя отделениями.

– Сколько там точно было денег, не помните? – продолжал официальным тоном задавать вопросы толстяк.

– Около двух тысяч рублей и пятьсот евро, – без запинки сообщила Смоленская.

– Так. Ясно… Граждане понятые, внимание! – сурово глянув на вонючих бомжей, произнес лейтенант. – Сейчас в вашем присутствии будет произведен досмотр задержанного и его личных вещей. Марат, начинай.

– Стойте! Это – спланированная провокация. И вы, все трое, – Артем мельком встретился глазами с обоими мусорами и подсадной сучкой, – прекрасно это знаете. Поэтому я требую не проводить обыска до прибытия адвоката, – играя желваками, глухо выдавил Грек. – Я имею на это законное право!

– Ну, разумеется! Точно такое же, как гражданка Смоленская имеет право, согласно купленному ранее билету, через сорок пять минут улететь к себе домой. В Архангельск, – жестко отрезал лейтенант. – И я не вижу причин задерживать ее в Москве сверх необходимого для проведения мероприятия времени. Конечно, – тут же поправился мент, – только в случае, если пропавший кошелек будет найден и возвращен владелице. Что же касается адвоката, – осклабился толстяк, – то все зависит от результатов обыска. Если он даст результат, я обязан буду сообщить о данном случае вверх по инстанциям. Там решат, что с вами делать… Сержант! Приступайте! А вы, как вас там… не вздумайте дурить. Я шутить не люблю. И с ворьем у меня разговор короткий! Ясно? Давай, Рискулов!

В руке отошедшего на шаг назад похмельного потного мента вновь появился пистолет. Это был явный перебор. Грек, едва не скрипящий зубами от бессильной ярости, окончательно понял: дергаться бессмысленно. В случае сопротивления этот проспиртованный пузырь действительно будет стрелять на поражение. Замять свежий «огнестрел» будет легко, списав на сопротивление задержанного по горячим следам вора находящимся при исполнении сотрудником МВД. Вот же черт!

– Слушаюсь, товарищ лейтенант, – буркнул сержант. Отложив дубинку, напарник краснорожего отобрал у Артема портплед и положил его на обшарпанный столик у стены. Личный обыск начался с карманов джинсовой куртки Грека. В одном из них, боковом левом, и «нашелся» тот самый, якобы ловко украденный им у гражданки Смоленской кошелек. Внутри, как и было заявлено «потерпевшей», лежали две тысячи рублей с мелочью и пятьсот евро.

Грек на секунду закрыл глаза и попытался усилием воли взять себя в руки. Получалось плохо. Его буквально распирало от желания размазать по стенке обоих ментов и от души проучить действующую заодно с ними очкастую сучку. Как оказалось – опытную карманницу. Не удивительно, что в момент подсовывания фальшивой улики он совершенно ничего не почувствовал.

Однако, как вскоре выяснилось, в происходящем на глазах Артема фарсе кошельку отводилась лишь роль «цветочков». Ягодки нарисовались чуть позже, когда сержант продолжил обыск личных вещей Грека и, демонстративно присвистнув, вдруг извлек из закрытого на «молнию» (!) бокового отделения портпледа запаянный в прозрачный полиэтилен плотный шарик с белым порошком.

– А-а-а! – наигранно взвыл от радости лейтенант и с видом безоговорочного победителя в партии, с хитрым прищуром взглянул на заметно обескураженного вторым сокрушительным ударом Артема. – Так мы мало того, что кошельки у доверчивых дамочек вышибаем, так еще и кокаинчиком на досуге балуемся?! Марат, как думаешь, сколько здесь дури?

– Грамма три, – взвесив в ладони запайку, деловито сказал сержант и протянул добычу старшему. – У того таджика, на прошлой неделе, мы около двух с половиной изъяли, так там заметно меньше было.