Мацуо Басё. Пеший странник. Истории в стихах

Однажды он сказал бывшему другу из клана Минамото – Канэмицу, что в свой последний бой он пойдёт как молодой черноволосый воин и погибнет в родном уезде Этидзэн. Так оно и случилось. Встретив похожего на командира всадника из стана противника, он навязал тому бой, но слуги господина свалили Санэмори с коня, сняли защиту шлема и отрубили ему голову. Командир, которого звали Хигути, был очень удивлён тем, что боец высокого ранга вышел на противника один без слуг, да ещё и в парадном парчовом кафтане. Чувствуя, что победил важного бойца, Хигути отправил отрубленную голову своему господину – Ёсинака Кисо, которому сразу же показалось, что он знаком с этим воином. Ёсинака позвал советника Канэмицу, и тот, увидев голову своего старого друга, в слезах воскликнул:

– О, какая жалость! Это же старик Санэмори!

– А почему он не седой? – спросил Ёсинака.

И Канэмицу рассказал своему господину давнюю историю об обещании Санэмори покрасить волосы перед последним в жизни боем.

Ёсинака приказал отмыть краску с головы и бороды Санэмори, а его шлем выставить для поклонения в храме Оота. Он искренне переживал, что его люди убили человека, спасшего когда-то ему жизнь.

Так эта история изложена в «Повести о доме Тайра», но по другим свидетельствам, старик Санэмори упал с коня, еще даже не вступив в бой, и был затоптан конями противника. А возникшая потом легенда гласит, что обозлённый Санэмори превратился в дух, который с тех пор навлекает на местность, где происходило сражение, всякие ненастья и прежде всего ненасытных кузнечиков (саранчу), которых теперь вполне серьёзно именуют «кузнечики Санэмори» – «санэмори киригирису». Именно часть этой легенды и отразил Басё в своём хайку. А фраза «Мудзан я на» выбита на камне у входа в Храм Оота в Комацу.

Касадзима, скользкие дорожки

Касадзима ва идзуко са цуки-но нукаримити

Искал дорогу в Касадзиму,

Но не нашёл, проехал мимо,
Дожди всё майские залили
И тропы на пути размыли.

Басё очень хотел попасть в Касадзиму (в сегодняшней префектуре Мияги) после посещения Сироиси. Для этого он ранним утром 4 мая 1689 года покинул постоялый двор и направился в сторону Иванумы, по пути посетив синтоистский храм Такэкома дзиндзя и находившееся рядом буддийское святилище Такэкомадзи. Как раз перед появлением здесь Басё в Ивануме и её окрестностях прошли проливные майские дожди, но в этот день наконец выглянуло солнце, и поэт решил, что сможет преодолеть распутицу и доехать до Касадзимы.

Однако дороги сильно размыло, и никто из селян не смог толком объяснить поэту, как добраться до места назначения. Поняв, что ехать долго и что до Касадзимы ещё далеко, Басё отказался от своего плана и поскакал дальше, минуя еле заметные дороги. Переправившись через речку Наторикава, он к вечеру добрался до Сэндая, где заночевал в поместье Осаки Сёэмона.

Что же так влекло поэта в Касадзиму, где несколькими веками ранее побыва ли и глава клана Минамото Ёситомо, и ставший в дальнейшем известным историческим персонажем его сын Ёсицунэ, в те годы ещё не мечтавший о карьере знаменитого воина и обучавшийся в этих местах искусству верховой езды по труднопроходимым размытым дорожкам.

Здесь всадники проверили сёдла с новыми стальными стременами и готовились узкими тропами обойти дороги Камакуры, где их могли поджидать враги. Новое приспособление помогало быстро спешиваться и так же мгновенно взбираться в седло в критические минуты боя.

Но не это влекло сюда Басё. Здесь возле храма Досо дзиндзя (сегодня это Саэно дзиндзя) он хотел поклониться могиле признанного великим поэтом конца эпохи Хэйан – начала эпохи Камакура ярчайшего представителя клана Фудзивара, советника императорского дома Фудзивара-но Санэката. Это его стихи вошли в сборник «Сто стихов ста поэтов», его сочинения издавались и сейчас издаются отдельными книгами стихов «Фудзивара-но Санэката сю».

Но интересен поэт Санэката был ещё и своими любовными похождениями. Расставшись с первой женой, он влюбился в ставшую затем известной писательницу Сэйсёнагон (на стоящие фамилия и имя Киёхара Нагико). Её «Записки у изголовья», сочинённые ради забавы как дневники будней и любовных интриг внутри императорского двора, стали не просто одной из самых известных книг о Японии тех лет, но и заложили основу нового для японской литературы жанра эссе «дзуйхицу» – «вслед за кистью». Дневники представляли из себя пачки исписанной бумаги, принесённые императрицей Тэйси Садако для увлекавшейся каллиграфией её придворной дамы. Однако Сэйсёнагон использовала их для дневников, которые, как оказалось потом, были похищены неизвестным из её спальни. Возможно, всё так и было задумано самой Сэйсёнагон, поскольку многократно переписанная книжка мгновенно стала очень популярной. Рукопись в конце концов вернулась к её хозяйке и принесла писательнице широкую известность.