Матушки: Жены священников о жизни и о себе

– Но нужно стремиться к тому, чтобы этот опыт пришел, нельзя просто оставлять как есть.

– Конечно.

– А вы ссоритесь?

– Да, конечно.

– А как миритесь?

– Ну, по-разному.

– А кто первый?

– Тоже по-разному. Все по ситуации.

– А если вы не согласны, то как действуете, чтобы привести несогласие к какому-то позитивному результату?

– Раньше, по молодости, мы копья ломали со страшной силой, а потом как-то пыл прошел и на многие вещи смотрим проще. Жизнь и так тяжела, друг друга надо беречь. В этом и есть процесс «притирки», в котором все само собой разрешается.

– А как же распространенное мнение, что в православных семьях жена должна всегда уступать мужу, ничего не доказывать, сомнений не высказывать, и даже если она не согласна, ничего не говорить, а продолжать помешивать суп?

– Но это было бы тогда положение не жены, а рабы. А если супруги равны друг с другом, то такого не должно быть. Когда один господин, а другой раб, то тогда это уже не супружество.

– Давайте теперь про детей поговорим. У вас их двое – мальчик и девочка.

– Старшая дочка Мария, ей 18 лет, очень хорошая девочка. И маленькой была замечательным ребенком! Очень спокойным, на редкость спокойным, покладистым. В роддоме детская комната, где лежали все дети, была за стенкой моей палаты, и вдруг я слышу, что в детской палате, где явно нет никого из персонала, все дети кричат (там дети фактически все плачут почему-то). Начинаю вслушиваться, пытаюсь поймать голос своего ребенка, боюсь, а вдруг моя девочка тоже плачет. Тихонечко подхожу, заглядываю и вижу: действительно, все дети плачут, кроме моей – она лежит и спокойно рассматривает белый потолок.

– То есть ее не увлекает чужое поведение?

– Да. И я считаю, что мне очень повезло в этом отношении, с ее таким спокойствием, потому что я поначалу с ужасом думала о предстоящих бессонных ночах. Честно говоря, мало была готова к таким подвигам. У меня после пребывания в Духовной Академии и после моего регентства накопилась очень большая усталость, и поэтому, видимо, Господь меня миловал и дал мне очень спокойного ребенка.

– Какова разница в возрасте у ваших детей?

– Три с половиной года. Разница, конечно, не очень большая, но все-таки Маша уже была нянькой Пете, во всяком случае, я оставляла Петю на ее попечение и она довольно строго за ним присматривала. Петя до сих пор вспоминает такой момент. Они еще спали в одной комнате на двухъярусной кроватке. Петя уже разговаривал, было ему чуть больше двух лет, Маше уже было соответственно 5,5–6 лет, и в то время она все время играла в принцесс. Ну а Петя, естественно, поскольку общался в основном только со старшей сестрой, проявлял схожие интересы. И вот он однажды ей говорит вечером, когда они легли спать: «Маша, давай играть в принцесс», – на что Маша ему очень строго ответила: «Мальчики принцессами не бывают!» И ему так стало обидно, и вообще, он почему-то запомнил это на всю жизнь, что сестра так строго отрезала: никаких принцесс тебе, ты мальчик, и все!

Петя родился очень болезненным. Потом, наконец, закончились наши бесконечные переезды – мы очень много раз переезжали, просто невероятное количество раз, пока мы не осели в нашей квартире на Васильевском острове на первом этаже на целых 10 лет. И наша жизнь начала входить в русло, уже более или менее похожее на стабильность.

– Понятно, что когда рождаются дети, то первые трудности – это трудности бытовые. А потом? Вот есть мама и есть папа, у них есть обязанности, но есть и их взгляды на то, как детей нужно воспитывать, тем более что это дети священника – опять же особый статус.