Матушки: Жены священников о жизни и о себе

– Не знаю, мы своим детям читали детскую Библию, картинки смотрели. У отца Александра много было всяких детских Библий, я помню, у него одна такая красивая, правда, на английском языке, толстая детская Библия, с яркими иллюстрациями, и мне они так нравились, я все хотела, чтобы Маша ее посмотрела, а Маша страшно боялась этих иллюстраций и ни за что не хотела смотреть.

– Все дети воспринимают то, чему их учат. Одного родители учат одному, другого – другому. И все дети играют вместе, и играют в то, чему их учат. Были ли такие моменты, когда ребенок начинает играть в святых, в церковь, как к этому относиться?

– Я думаю, что все дети, которые бывают в храме на богослужении, начинают служить и в своих играх. Во всяком случае, я много раз такое слышала. И мои дети то же самое делали в определенном возрасте, до 7 лет где-то. У Маши был хор из каких-то зверушек, плюс туда бабушка должна была присоединяться. Петя служил, бабушку причащал. Давал отпуст, поминал: «Иже во святых отца нашего Владимира, митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского…»

– А отец уже брал его в алтарь?

– Да. Для нас это было, в общем-то, необходимостью, я шла на клирос, а отцу Александру было проще детей взять с собой, поэтому, естественно, он шел с папой в алтарь.

– К кому дети, дочка и сын, чаще обращаются с какими-то вопросами о вере? И вообще, бывает ли такое?

– Ну, задают, конечно, и мне, и отцу Александру какие-то вопросы. Но я не могу сказать, что прямо уж так их мучают какие-то вероучительные проблемы, но время от времени вопросы о вере они задают.

– Вы довольны верой своих детей? Есть ощущение, что дети растут «твердые в вере православной»?

– Это такой деликатный вопрос, я даже не знаю, что на него ответить. Вы знаете, я не могу похвастаться, что мои дети в Православии столпы такие. Это процесс очень долгий. У них очень меняются состояния, дети бывают то такие, то такие, я не могу даже что-то однозначное ответить.

– Как формировалась среда общения ваших детей? Допустим, выбор школы? Было ли для вас важно, чтобы школа была православная, чтобы избежать конфликта «православные – неправославные» дети?

– У нас так вопрос не стоял – отдавать в православную или не в православную, как-то мы были единогласно склонны отдавать в школу обычную, государственную. И потом, время настолько изменилось, по сравнению с тем, какая ситуация была в школах, когда мы были маленькие и приходилось или скрывать, что ты верующий, или терпеть насмешки, или что-то там отстаивать, какие-то свои права. В нынешних школах такого и близко нет. Во всяком случае, в Машиной школьной жизни за 10 лет такого не было.

– Вы и не стремились создать вокруг детей православную среду сверстников?

– Нет.

– А такая проблема, что все дети в воскресенье спят, а мы должны почему-то вставать и куда-то идти или даже ехать?

– Все-таки дети, приходя в храм, тоже общаются, и у Маши с Петей здесь, в храме Новомучеников, есть свои друзья, знакомые, те, с кем они постоянно видятся, и это тоже для них стимул прийти на службу.

– А нецерковные друзья есть?

– Конечно, школьные. Но я считаю, что это совершенно нормально. То, что дети нецерковные, это совсем не значит, что они плохие, просто так сложились обстоятельства их жизни.

– Получается, что если у вас еще было ощущение раздвоенности миров: церковного и нецерковного, то у современных детей этого уже нет?

– Я думаю, что в значительной степени нет. Сейчас в школе за веру не притесняют никого. Мало того, очень часто встречаются верующие учителя. Маше вообще очень повезло в первом классе. В начальной школе ее первая учительница была женщиной явно верующей, и когда Маша пропускала школу по двунадесятым праздникам, в Великую субботу, в Великий четверг, – никто никогда ее не ругал. У Пети немножко другая ситуация, у него хоровая школа, там концертная деятельность очень активная, в общем, у них там своя жизнь, не важно – праздник или не праздник. Хотя и там, не могу сказать, чтобы уж зверствовали по поводу пропусков по праздникам.