Матушкин день, или В поисках утраченного прошлого

- Вот и славно, – улыбнулся он, читая свеженапечатанные строчки. - И ещё одно… - Он быстро стал листать пухлое дело Шехтеля, и наконец вынул из папки листок бумаги. - Вот он! Теперь можно и к начальству!

- Товарищи! Сегодня, в половину пятого, в Смольном от руки подлого убийцы погиб… - майор госбезопасности сделал эффектную паузу, стараясь подчеркнуть свою скорбь, - погиб Первый секретарь Ленинградского Обкома ВКП(б) Сергей Миронович Киров! Пал на боевом посту, как настоящий коммунист!

Ожидая какой-то реакции на свои слова, майор сделал ещё одну паузу. Но в огромном кабинете Начальника Секретно-Политического Отдела стояла мертвая тишина.

- Но не время сейчас скорбеть! Мы не можем сидеть и ждать, пока подлые враги, несомненно, готовят новый удар! Мы будем мстить! Беспощадно уничтожать всех, кто подготовил и осуществил это немыслимое злодеяние!

Теперь детали! Убийца задержан, он пытался покончить жизнь самоубийством, но пока жив. По горячим следам установлено наличие заговора, и корни этого заговора в нашем городе! Есть мнение, что мы недостаточно решительно боремся с недобитым врагом, проявляем преступное благодушие к контрреволюции, вредителям и прочей нечисти! Так что за работу, товарищи!

Начинаем с семьи преступника. Жена, родители, братья, сестры… Чтобы к утру все были здесь и давали признательные показания!

Сослуживцы за последние десять лет!

Соседи и все прочие!

Ответственным назначается мой заместитель капитан госбезопасности Скворцов! Все отпуска, выходные и командировки отменяются! Выполнять!

Кабинет быстро опустел. Только один человек остался за длинным столом…

- Моисеев! Ты что, оглох? Иди, работай!

- Разрешите доложить! Сегодня в ходе допроса подследственный Шехтель сообщил, что старший лейтенант Смирнов требовал от него признания в убийстве товарища Кирова!

- Ну и что с того?

- В ходе допроса, проходившего три дня назад!

- Чего? - переспросил майор. - Повтори!

- Вот… - Моисеев разложил перед своим начальником бумаги. - Вот протокол сегодняшнего допроса, подписанный подследственным… Он признается в тайной заброске отряда китайских диверсантов в 1921 году на территорию…

- Да на хрен этих китайцев! Дело говори!

- В конце допроса подследственный сообщил, что следователь Смирнов в ходе допроса 29 ноября требовал от него признаться в совершении убийства товарища Кирова… Показания Шехтеля подтверждаются его сокамерником Волковым, который является моим осведомителем. В своей записке Волков указывает, что Шехтель во сне говорил, что не хочет убивать…

- Дай сюда! - майор вырвал листок из рук подчиненного. - Ну и показания! Во сне! Ты в своем уме?

- Так точно!

"А ведь он не врет, - неожиданно подумал майор. - Эх, Смирнов, Смирнов…"

- Значит, так. Ты начал, тебе и продолжать! Закрывай дело этого Шехтеля. Прицепишь к нему своего попа, Белянина, и ещё фон Хазена…

- Белогвардейца? Слушаюсь!

- Чтобы к утру всё было готово! Религиозно-белогвардейский заговор с целью убийства товарища Кирова! Детали сам обмозгуешь. Всех по пятьдесят восьмой часть восемь. Всё понял?

- Так точно! А что Смирнов?

- А это, - майор нервно закусил нижнюю губу, - не твоя забота! Кто ещё знает?

- Никто, товарищ майор!

- Вот и хорошо… Так что иди, лейтенант… Сделаешь, как надо, получишь ещё одну шпалу в петлицу…

"Прыткий парень… - подумал майор, глядя на закрывающуюся дверь. - За таким глаз да глаз!"

…Впервые Шехтель чувствовал себя счастливым. Его снова вызвали к этому замечательному молодому лейтенанту, с таким милым местечковым выговором! Господи, спасибо Тебе!

- А у меня для вас хорошая новость! - улыбнулся следователь. - Я подал начальству ходатайство о переводе вас в одиночную камеру! Зачем вам сидеть с этими уголовниками?

- Спасибо! - Шехтель снова расплакался.

- Не обессудьте, я тут уже за вас всё написал, так что просто подпишите вот тут, внизу, - быстро сказал Моисеев. - Если, конечно, не возражаете…

- Нет, что вы, конечно, не возражаю, - Шехтель, не читая, быстро подписал поданный ему лист. - А почему надо в самом низу?

- Там придется ещё несколько подписей собрать… Завхоз должен подписать, кладовщик… Но я с ними сам встречусь, - с той же улыбкой произнес Моисеев. - Вы пока в моем кабинете подождите.

"И взгляд у него такой добрый! - думал Шехтель. - Неужели такие ещё остались?"

И когда через пару часов его повели по мрачной лестнице куда-то вниз, он так же счастливо улыбался…

А следователь Смирнов на следующий день нелепо погиб при переходе улицы. Вроде бы и автомобилей почти не было, и погода была хорошая. Что ж, всякое бывает… Похоронили его с положенными почестями, а семье назначили пенсию. Всего через пару лет с небольшим многие из его коллег, спускаясь в подвал по той же самой мрачной лестнице, позавидовали ему.

Что же до следователя Моисеева, то он просто исчез. Вроде бы его видели на похоронах Смирнова, но потом… Потом он пропал! Искали его, конечно, но не нашли. Жил он одиноко, родни у него не было. Не было и зацепок, чтобы понять, куда он делся. А дальше пошла такая работа, что о нем забыли.