Маугли

– Алала! Умирать так умирать! Охота будет самая славная! Но я еще молод и видел мало дождей. У меня нет ни мудрости, ни силы. Ты придумал что-нибудь получше, Каа?

– Я видел сотни и сотни дождей. Прежде чем у Хатхи выпали молочные бивни, я уже оставлял в пыли длинный след. Клянусь Первым Яйцом, я старше многих деревьев и видел все, что делалось в Джунглях.

– Но такой охоты еще никогда не бывало, – сказал Маугли. – Никогда еще рыжие собаки не становились нам поперек дороги.

– Что есть, то уже было. То, что будет, – это только забытый год, вернувшийся назад. Посиди смирно, пока я пересчитаю мои года.

Целый долгий час Маугли отдыхал среди ко– лец Каа, играя ножом, а Каа, уткнувшись неподвижной головой в землю, вспоминал обо всем, что видел и узнал с того дня, как вылупился из яйца. Глаза его, казалось, угасли и стали похожи на тусклые опалы, и время от времени он резко дергал головой то вправо, то влево, словно ему снилась охота. Маугли спокойно дремал: он знал, что нет ничего лучше, чем выспаться перед охотой, и привык засыпать в любое время дня и ночи. Вдруг он почувствовал, что тело Каа становится толще и шире под ним, оттого что огромный удав надулся, шипя, словно меч, выходящий из стальных ножен.

– Я видел все мертвые времена, – сказал наконец Каа, – и большие деревья, и старых слонов, и скалы, которые были голыми и островерхими, прежде чем поросли мхом. Ты еще жив, человечек?

– Луна только что взошла, – сказал Маугли. – Я не понимаю…

– Кшш! Я снова Каа. Я знаю, что времени прошло немного. Сейчас мы пойдем к реке, и я покажу тебе, что надо делать с собаками.

Прямой как стрела, он повернул к главному руслу Вайнганги и бросился в воду немного выше плеса, открывавшего Скалу Мира, а вместе с ним бросился в воду и Маугли.

– Нет, не плыви сам – я двигаюсь быстрее. На спину ко мне, Маленький Брат!

Левой рукой Маугли обнял Каа за шею, правую руку прижал плотно к телу и вытянул ноги в длину. И Каа поплыл против течения, как умел плавать только он один, и струи бурлящей воды запенились вокруг шеи Маугли, а его ноги закачались на волне, разведенной скользящими боками удава. Немного выше Скалы Мира Вайнганга сужается в теснине меж мраморных утесов от восьмидесяти до ста футов высотой, и вода там бешено мчится между скалами по большим и малым камням. Но Маугли не думал об этом; не было такой воды на свете, которой он испугался бы хоть на минуту. Он смотрел на утесы по берегам реки и тревожно нюхал воздух, в котором стоял сладковато-кислый запах, очень похожий на запах муравейника в жаркий день. Он невольно спустился пониже в воду, высовывая голову только для того, чтобы вздохнуть. Каа стал на якорь, дважды обернувшись хвостом вокруг подводной скалы, и поддерживал Маугли, а вода неслась мимо них.

– Это Место Смерти, – сказал мальчик. – Зачем мы здесь?

– Они спят, – сказал Каа. – Хатхи не уступает дороги Полосатому, однако и Хатхи и Полосатый уступают дорогу рыжим собакам. Собаки же говорят, что никому не уступят дороги. А кому уступает дорогу Маленький Народ Скал? Скажи мне, Хозяин Джунглей, кто же у нас самый главный?

– Вот эти, – прошептал Маугли. – Здесь Место Смерти. Уйдем отсюда.

– Нет, смотри хорошенько, потому что они спят. Тут все так же, как было, когда я был не длиннее твоей руки.

Потрескавшиеся от времени и непогоды утесы в ущелье Вайнганги с самого начала джунглей были жилищем Маленького Народа Скал – хлопотливых, злых черных диких пчел Индии, и, как хорошо знал Маугли, все тропинки сворачивали в сторону за полмили от их владений. Много веков Маленький Народ ютился и роился тут, переселялся из расщелины в расщелину и снова роился, пятная белый мрамор старым медом и лепя свои черные соты все выше и глубже во тьме пещер. Ни человек, ни зверь, ни вода, ни огонь ни разу не посмели их тронуть. По обоим берегам реки ущелье во всю свою длину было словно занавешено мерцающим черным бархатом, и Маугли вздрогнул, подняв глаза, потому что над ним висели сцепившиеся миллионы спящих пчел. Там были еще глыбы, и гирлянды, и что-то похожее на гнилые пни, лепившиеся к утесам. Это были старые соты прежних лет или новые города, построенные в тени укрытого от ветра ущелья. Целые горы губчатых гнилых отбросов скатились вниз и застряли между деревьями и лианами, которыми поросли утесы. Прислушавшись, Маугли не раз ловил ухом шорох и звук падения полных медом сот, срывавшихся вниз где-нибудь в темной галерее, потом – сердитое гудение крыльев и мрачное «кап-кап-кап» вытекающего меда, который переливался через край и густыми каплями медленно падал на ветви.

На одном берегу реки была маленькая песчаная отмель, не шире пяти футов, и на ней громоздились горы мусора, накопившиеся за сотни лет. Там лежали мертвые пчелы, трутни, отбросы, старые соты, крылья бабочек и жуков, забравшихся воровать мед. Все это слежалось в ровные груды тончайшей черной пыли. Одного острого запаха было довольно, чтобы отпугнуть всякого, кто не мог летать и знал, что такое Маленький Народ. Каа плыл вверх по реке, пока не добрался до песчаной отмели у входа в ущелье.