Маугли

Но ты не волк позорный, не с кичи откинулся, и не чеченский волк, который убивает, а ты волк скрытый в душе, заученный ненужным, и панацея от всех лесных бед, как Афродита - лекарство от старости. - Солдат усмехнулся, поправил голубой берет, плюнул в сторону урны, но не попал, словно забыл мастерство снайпера. Взгляд калеки затвердел льдом на морозе в Антарктиде: - Скажу я тебе правду, парень, скажу, потому что без правды ноги не ходят, если ноги не отрубили.

Под танком я лежал и думал об Афродите, о которой только что обмолвился, будто государственную тайну выдал Кремлевских подземелий, по которым узников водили на поклон к Сталину.

Афродита в розовой ночной рубашке живет в гигантской раковине, а появляется из пены морской, словно луч заката!

Вот то-то и оно, парень, то-то и оно! - Солдат опустил голову, но затем резко дернулся, для бодрости ударил себя кулаком в подбородок. На руке воина татуировка - Бастилия и Курица с рогами (Маугли никогда не сидел в Бастилии, не хлебал баланду с французским рыцарем в шкуре попугая, и не видел в Тунгусии курицу с рогами, но проникся, даже слезу пустил - то ли от умиления, то ли от жалости к себе). - Люблю я Афродит, покупаю в месяц по две штуки - пятьдесят долларов в час - расценка за Афродиту в Москве.

Кого обманываю, конченный я человек?

Себя обманываю, когда мну белое тело с темными сосками грудей очередной Афродиты, похожей больше на цаплю, чем на жемчужину.

В моде Афродиты высокие, худые, с длинными болотными ногами, а настоящая Афродита, греческая - невысокая, крутобедрая, с маленькой грудью и умильным выражением личика, словно только что получила в наследство кровать с розовым балдахином.

Эй, вали отсюда, промокашка! - солдат резко свистнул, показал невзрачному мужику в армяке и лаптях кулак, а затем повернулся к Маугли, и лицо калеки вспыхнуло медовым светом доброты: - Ты, парень, держись меня - не пропадешь, хотя я много знаю о разврате и о погребении.

Никто на меня не наезжает, а, если я возьму над кем-нибудь шефство, то и его не тронут, как атомную бомбу на взводе.

Солдат, он и без ног в Москве солдат, а все, потому что нет во мне страха никакого, словно мне страх с ногами отрезали.

Ученые люди на войне говорят, что страх солдату необходим, как утке кормушка с клевером.

Без страха солдат совершает безрассудное, а безрассудное часто доводит до трибунала, потому что солдат стреляет в своих начальников, как в тире по консервным банкам.

Начальники очень боятся бунта и солдата с ружьем, как зубной боли крокодила боятся.

Знаешь, когда и где я страх потерял, а, волк?

Плохо знаешь, но ты смотри на меня, учи жизнь по моим ушам, они двигаются, как у генерала.

Заплатил я на войне за все свои счета и за глупости, что до войны совершил, за все расплатился, словно в чистилище на Земле попал.

Удар, взрыв, волна, и я под вражеским танком, как под чужой женой.

По огромному счету заплатил, чувствую, что нет во мне прежнего движения, и в танке нет движения, словно заморозили танкистов в холодильнике "ЗИЛ".

Танк не подбит, готов к ходу, а если поедет - так мне - полная смерть под днищем - так кошка прячется под машиной от дождя, а затем корчится раздавленная в луже.

Люблю кошек, обожаю кошек, всегда их подкармливаю, потому что они мяукают, а люди не мяукают.

Пустобрехи из театральных институтов подражают голосам зверей и птиц, но подражание - кривляние; нечего подражать, если в кармане нет золотых червонцев.

Люблю золото, но все золото, что добываю честным трудом, отдаю в финский фонд кошек, словно меня заколдовали на последнем съезде Испанской Инквизиции.

Прежней Испании нет, инквизиции нет, но заколдовали, жезл Гарри Поттера между ягодиц будто засунули.

Эгегей, парень, ты не думай, никто в меня жезл Гарри Поттера, его волшебную палочку не засовывал, потому что я - правильный пацан, как напильник.

Под танком я о многом думал, но не вылезал, потому что чувствовал, что не сумею вылезти, нет во мне силы, и тело не двигается, будто меня гвоздями прибили к фанере под танком.

На войне всякое случается, и я даже подумал, что шутки ради враги приколотили меня гвоздями и под танк засунули для потехи - так развлекаются слабые люди, а сильные люди пьют водку.

Но руки и голова у меня под танком работали, а ноги - нет, и не знал я тогда, что они раздавлены и оторваны, как лапки цыпленка-табака.

Спасло меня, что вены пережаты железом, иначе кровь выплеснула бы в один миг, как из дырявого презерватива.

Представлял, как я попаду в плен, враги меня бросят в зиндан и назначат за меня выкуп в два миллиона долларов США - смешно, США не воюют, а выкуп в их деньгах, даже девушки оцениваются долларами США, а не рублями по курсу китайского юаня.

Никто за меня и рубля не даст, а два миллиона долларов США - смех для рогатых куриц.

Поживёшь подольше в Москве, парень, и куриц с рогами встретишь в окрестностях парка Коломенское, где люди проваливаются в туман и уходят в другое измерение.