Мауи и Пеле держащие мир

— Государство, это шайка разбойников. Вначале оно отбирало у фермеров только часть урожая, но уже во времена фараонов, оно захотело не только дани, но и служения. Оно навязало людям такую искривленную картину мира, в которой это служение выглядит естественным. Государство — источник справедливости, порядка, безопасности, и всех мыслимых благ. Только государство придает смысл человеческой жизни — так говорят государственные жрецы, функция которых не только религиозный культ, но и система воспитания, образования, культуры и массовой информации. Теперь человек с детства попадает в особую культурную среду, в которой сложно усомниться в благотворности государства. Это не только крайне упростило сбор дани, но еще позволило отправлять фермеров на войну за интересы шайки разбойников! Вот это жизнь! Разбойники могут сидеть в уютных особняках, и пить мартини, в то время как фермеры и платят дань, и завоевывают земли с новыми подданными, не щадя своей жизни за родину! Такая схема остается константой, несмотря на смену партий у руля, и несмотря даже на революции. Революционеры — тоже люди, они говорят про справедливость для народа, но их цель — спихнуть старую шайку и самим господствовать над разбойничьей кормушкой.

— Не все революционеры такие, — возразила Беверли, — вот, коммунисты, учили, что эта разбойничья кормушка будет ликвидирована после их победы.

— Нет, мисс Мастерс. Так написал Энгельс в 1878 году в книге «Анти-Дюринг». Но надо понимать, что Энгельс не был революционером-практиком, в смысле — претендентом на кормушку. Коммунистические революционеры-практики не отрицали правоты одного из основоположников, но отнесли ликвидацию государства в то неопределенное будущие, в которое еще раньше христиане-практики отнесли второе пришествие своего божества.

— Лукас, где плезиозавры? — требовательно спросила Олив.

— Я как раз к этому перехожу, моя невероятная меганевра.

— Кто-кто?

— Гигантская стрекоза размером с кошку, — пояснил он, — эта стрекоза жила на планете до появления плезиозавров, к которым я как раз перехожу. Так вот: первое правило страны Плезиозавр-Ринг: никакого государства и никаких государственных институтов. Кстати, банковские и кредитно-финансовые структуры, включая фондовую биржу и страховые компании, по сути, представляют собой часть государства, так что их тоже нет.

— Значит, банков нет, — сказала полинезийка Вави, — а деньги? Надо же как-то торговать.

— Можно использовать золотые слитки, — сказал он, — или менять одни товары на другие.

— Можно, — согласилась она, — а еще вопрос: чьи островки? Чья лагуна? Ну и все такое?

— Любые природные ресурсы, включая сушу и море — общие. А кто хочет использовать больше ресурсов, чем приходится на его долю, тот платит остальным компенсацию.

Возникла пауза — все задумались. Эгерт Дэвис почесал в затылке и поинтересовался.

— А власть в этом Плезиозавринге есть, или там анархия — мать порядка?

— Власть, — ответил социальный философ, — там устроена по афинскому принципу.

— Это как? — спросил доктор Хейво Хийси Протей, молчавший уже несколько минут.

— …Афинский принцип, — продолжил Лукас, — заключается в том, что законы кратки и неизменны, властные функции передаются кому-то только на небольшой срок, и при выборе функционера используется либо жребий, либо рейтинговый плебисцит.

— Интересно, — произнес Хийси, — что в данном случае значит рейтинговый плебисцит?

— Это когда общее собрание оценивает не самого кандидата, а его квалификацию в той конкретной области, управлять которой он претендует.

— Хм… Странно. Ведь кандидат может оказаться квалифицированным, но нечестным.

— А это его проблемы, — ответил философ, — если он проявит нечестность на публичной должности, или если он в чем-либо выйдет за границы своих функций, даже с самыми добрыми намерениями, в смысле, займется на своем посту чем-либо вне контракта…

— …То что? — спросила полинезийка Вави.

— …То суд применит к нему высшую меру гуманитарной самозащиты, а к его семье — превентивную меру: лишение гражданских прав. Принцип у плезиозавров такой: мы нанимаем менеджера только для тех услуг, которых мы хотим получить. Пусть он не пытается навязать нам никаких услуг сверх этого, иначе получится государство.

— Высшая мера гуманитарной самозащиты, это расстрел что ли? — спросила Беверли.

— В общем… — философ вздохнул, — …что-то в этом роде.

— Понятно, — сказала она, — за что еще расстреливают или лишают гражданских прав в чудесной стране плезиозавров?

— В общем, — ответил он, — за любую попытку создать государство или даже отдельные государственные институты. Уточню: политические партии, а также лицензирование, патентование, нотариат и адвокатура тоже относятся к государственным институтам.

— Лукас, милый, — обеспокоилась Олив, — ты предлагаешь расстреливать адвокатов?

— Этой идее, — заметил Эгерт Дэвис, — аплодировали бы 90 процентов американцев.

— Подожди, Эгерт, я серьезно, — сказала жена философа.