Маулихакти, или Вернись ко мне!

И у всех такие лица, как-будто призрака увидели. Наблюдается некоторая тенденция, такая реакция у всех, кто меня видит. Мысль о том, что я из вымирающего вида и моих сородичей уже давно перебили, стала намного крепче. Ведь, даже если эти ребята таких, как я видели впервые или очень редко, то вряд ли мне удастся отыскать тех, с кем можно будет жить в относительной безопасности.

Девушка резко вытянула в мою сторону руку и только сейчас я заметила, что под крыльями у нее были ножны, а в них меч. Мне показалось, что она делает все это очень медленно, даже слишком медленно, я едва сдержала улыбку, но с места не стронулась. Если бы они хотели меня убить, то уже убили бы.

Я оказалась права, девушка уперла меч мне в грудь, но не пыталась ударить, а как бы взяла на острие.

— Она шпион! Она не может быть маули! — крикнула она.

Помнится мне, те двое назвали меня «улихак», я подумала тогда, что это название моего вида, а она называет по другому. Не может же быть у одного вида несколько названий на одном языке? Глупости, конечно может. Вон у лошадей есть и лошади, и жеребцы, и мерины, и кобылы, и кони и все эти слова обозначают один вид животного, может и здесь так же?

Они возмущенно галдели и переговаривались. Я не особо вслушивалась и старалась не шевелится. Даже думала поднять руки, но не стала, потому что неизвестно, означает ли этот жест в этом мире тоже самое, что и в моем. Поэтому просто стояла, опустив голову и не привлекая к себе внимание. Краем глаза видела, что все смотрят на меня не только с удивлением, но и некоторой добротой что ли. Это внушало робкую надежду, что меня не станут калечить.

Наконец тот, что был с красноватой кожей, не выдержал и поднял руку, призывая всех к молчанию.

— Хватит! Ее нужно проверить!

— Но как? — вмешался гном. — Ведь на это способен только Совет! Мы не сможем обойти ее ауру!

— Я смогу! — уверенно решил старший из этой пятерки. — Если она сама разрешит! А она разрешит!

Этот бугай шагнул ко мне и ухватил за больное плечо. Я взвыла раненым медведем. Он отпустил меня далеко не сразу, ему потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что он такого сделал, и только когда его рука стала влажной от моей крови он с удивлением и, как мне показалось, с сочувствием разжал железную хватку. Я естественно не удержалась на ногах и рухнула на колени. Из глаз катились крупные слезы, а из рта отборный мат. На деле, когда припечет, мои голосовые связки прекрасно воспроизводили родную речь.

— Всемогущий Велер, у нее кровь! — ахнул эльф и бросился ко мне. Опустился на одно колено, пытаясь заглянуть в глаза. — Маулэя, вы ранены? — и столько сострадания и переживания в голосе, что слов нет, только не цензурные.

Я посмотрела на него, как могут смотреть только очень обиженные женщины, потом вспомнила, что это эльф. А все фантасты в одном нестройном хоре активно утверждают, что это самая пафосная и самая воспитанная раса сразу. Мол, они, конечно, еще те высокомерные ублюдки, но джентльмены и рыцари. И рассмеялась! Искренне, до еще одной порции слез.

Остроухий ошарашенно отодвинулся от меня, а я уже ушла в нирвану. Меня начинала бить истерика, я уже не смеялась, я просто вздрагивала и периодически всхлипывала.

Чертов пришибленный мир! Мало того, что не в теле человека, а как из сказки: «родила царица в ночь, не то сына, не то дочь, ни мышонка, ни лягушку, а неведому зверушку!» Вот я такая неведомая зверушка. И суток не прошло, как меня и порезать успели и по ребрам настучать, я умудрилась сделать из недоросля мага, причем как непонятно до сих пор и похоже скоро загнусь как редкий вид растений, то есть быстро и незаметно! Так еще те, кто должен меня, вроде как, вылечить хотят проверить. Причем в голову лезут мысли о книге «Молот Ведьм» и всевозможных пытках, чтобы найти на моем теле знак местного Сатаны. А после наезда, еще и помощь прилагают, мол, простите, не хотели!

Наверное, я сильно устала, и у меня было слишком много эмоций за последнее время. Поэтому сейчас я ржала в сласть. Вот в таком драматическом этюде нас, по закону всех жанров и застали. Со стороны кухни раздалось гневное:

— Ника!