Маулихакти, или Вернись ко мне!

— Помочь? Нам? — более удивленных глаз я в своей жизни не встречала. — Но, Ника, мы же хакты! Нам не может навредить человеческая магия.

Я открыла рот. А он тем временем принялся менять мне повязку, откуда появился новый кусок ткани, я так и не поняла.

— Она не знает кто мы. — снова влез с пояснениями мой защитник, а мне вдруг стало стыдно, что я не знаю его имени.

— А как ваше имя? — спросила я у него, чтобы перевести тему.

— Лиамер. — просто и коротко представился мужчина, чуть склонив голову.

— Ника. — машинально повторила я, тот улыбнулся.

— Хемах. — уже представился старший. — Я уфир, а он человек, если вы еще не поняли.

— Уфир? — уточнила я, перелистывая в памяти всю мифологию, но так и не находя этого слова.

— Вы никогда не слышали про уфиров, маулэя?

— Боюсь, что нет. — смутилась я.

— Поверить не могу! — выдохнул Леомер.

Мы помолчали.

— У меня тоже есть вопросы, можно я их задам? — решилась я.

— Конечно, как я понимаю, вам стерли память или просто держали в подвале всю жизнь, поэтому вы, наверняка, ничего не знаете о мире вокруг. Впрочем, это все не мое дело, поэтому спрашивайте.

Я задумалась. Ну, не рассказывать же про то, что я из другого мира? А вопросов много, так много, что не знаешь за что хвататься. Мы сели за стол.

— Что со мной будет?

— Это не нам решать, Ника. Но есть всего два варианта: либо вы едите с нами на Совет и Старейшие решают вашу судьбу, либо вы умираете здесь. — спокойно ответил Хемах.

Киваю.

— А это как-то зависит от меня? Умирать мне бы не хотелось.

— Да, понимаю. Я наслышан от местного сотника, какие подвиги вы тут насовершали. Если вы и правда ничего не помните или не знаете, то я начну верить монахам, будто в нас действительно говорит голос крови. И вы совершили то, что совершили именно потому, что в вас кровь одного из перворожденных.

Я промолчала, но поймала восхищенный взгляд Леомера, как у ребенка при виде игрушки в яркой коробке. Затем поняла, что мне приписывают в достижение и поморщилась, вот что-что, а подвигом свой дебильный поступок я бы не назвала.

— А кто вы? Если быть откровенной, то я никогда не слышала о хактах.

Хемах задумался, а его напарник растерянно улыбнулся.

— Это сложный вопрос, и боюсь, на него должен отвечать не я.

— Хорошо, а вы можете ответить, почему вы меня так называете?

— Маулэя — вежливое обращение к женщине вашего рода, Ника. Мы просто не имеем права обращаться к вам иначе.

— То есть я благородная? — с улыбкой спросила я. Вот удивительные создания, значит хамить мне они права не имеют, а убить легко.

— Именно! Причем одна из самых благородных, судя по потому, что я видел.

Я только скривилась. Вот уж повезло, так повезло, я местная аристократка и имею все шансы быть забитой здесь же. Все в лучших традициях земной истории, ничего не скажешь.

— Но меня назвали «улихак», я думала это название моих сородичей.

Мужчины побагровели. На лицах отразилось столько ярости, что мне стало совсем неуютно.

— Вы хотите сказать, что не знаете даже из какого вы рода?

Я смущенно покачала головой, мысленно уже прощаясь с ней же. Старший резко поднялся сделал пару шагов и со всего размаху ударил кулаком стену, оставив на ней крупную сетку трещин.

— Это просто немыслимо!

— Ника, улихак — это прозвище таких как вы, но как бы так выразится, не совсем приличное. — переключил на себя мое внимание Лиамер. — его не употребляют ваши сородичи, понимаете?

Я тихо рассмеялась, припомнив десяток матных прозвищ для человека в моем мире. Они удивленно посмотрели на меня, наверное, ждали другой реакции, а мне было смешно.

— Отлично, а какое тогда название бытует среди моих соплеменников?

— Маулихакти, маулэя Ника! — пакостно и с достоинством произнес уфир. — Что переводится, как «венец вечной преданности».

— Красиво! И даже очень! — признала я.

— Это название как нельзя лучше отражает суть нашего народа.

Снова киваю и не знаю, что спросить. В этот момент распахивается входная дверь и оттуда доносится.

— Хемах, старый ты проныра. Я еле тебя нашел… — обладатель голоса осекается.

Повисает многозначительная пауза. А я отчетливо понимаю, что как только этот благословенный миг замешательства кончится, меня ждет пушной зверек, которым так не красиво заменяют мат в более культурном обществе.