Мавр сделал свое дело

— Ходят не ходят, а место дурное. Вы вот, может, думаете, бабка из ума выжила, а я вам точно скажу: стариков слушать надо. Уж если сказали: дурное место, нечего и соваться. Первым там дом построил какой-то большой начальник из города. У самого озера, только с той стороны. Не хотелось ему с людьми, хотелось самому по себе. Вот и отгрохал. Таких домов тогда здесь и не видывали. В три этажа, балкон. Зинаида, соседка моя, была у них в домработницах. Сам-то здесь не жил, только на выходные приезжал, а жену здесь держал. Она его лет на двадцать была младше, взбалмошная баба, все ей не так да не этак. Провинилась перед ним в чем-то, это Зинаида так думала, все в город рвалась, а он ни в какую. Поселил ее здесь не одну, а со своим сыном. Мальчишка немой и слабоумный. Года три прошло, парню было лет шестнадцать, мачеха на него все жаловалась, хотела, чтобы муж его в специнтернат определил, но он был против…

Таньке надоели цветочки, она нетерпеливо переминалась с ноги на ногу, я же слушала со вниманием, а чтобы сестрица не мешала, незаметно продемонстрировала ей кулак. Танька вздохнула и вновь сосредоточилась на розах в палисаднике.

— Что было дальше? — спросила я;

— Дальше? Зинаида выходной взяла, в город поехала, зуб лечить. Приходит утром, хозяйка в постели лежит, задушенная. А парнишки нет нигде. Только через неделю нашли, прибился к пристани.

— Мертвый? — нахмурилась Танька.

— Само собой. Убил он мачеху да с перепугу сам утопился. Так тогда решили. Хозяин в больницу слег, а дом продал. Какому-то художнику из Москвы. Вот уж нет у людей ума, дом покупать, где такое было. Хотя, говорят, продал дешево, а художник-то его весь перестроил. Дом этот долго возле озера один стоял, точно бельмо на глазу, потом еще двое выстроились, потом как грибы полезли. Это я вам все к тому рассказываю, что стариков слушать надо. Раз дурное место — значит, жить там нельзя. Не послушали — и вот три убийства. Сроду у нас таких страстей не бывало.

— А когда эта история произошла?

— Ну.., лет семнадцать назад. Да. Костик мой в пятый класс ходил. Точно.

— А фамилию этого начальника не помните?

— На что она мне? Можно у Зинаиды спросить, она у них работала, должна знать.

Тут раздался характерный звук, и в облаке пыли мимо пролетел мотоцикл.

— Васька Черт, — в сердцах сказала тетя Клава. — Чувствую, он кота погубил. Бездельник великовозрастный. Сидит у матери на шее. Ну, натуральный черт, не зря прозвали.

Я на мгновение замерла, а потом полезла с расспросами:

— Черт — это прозвище?

— Прозвище. Это Елены Евгеньевны сын, Васька Шутиков. Ему лет одиннадцать было, когда он штуку выкинул: детня у нас тогда возле кладбища собиралась, вы видели, наверное, кладбище рядом с поселком.

— Видели, — кивнула я.

— Ну вот, там церковь разрушенная, возле нее и гуляли. Разожгут костер, песни поют. Со всей округи собирались. А Васька приделал себе рога и хвост, улегся на могилу. И как туман начал подниматься, он возьми и появись. Что было… С той поры и прозвище. И в самом деле черт, нет на него никакой управы. Девчонок его дружки на мотоцикле сбили — откупились. Разве ж это дело?

— Местечко тихим не назовешь, — нервно усмехнулась Танька, когда мы, простившись с тетей Клавой, возвращались на Озерную. — Хозяйку послушать, так здесь сплошь убийства. Охота тебе о всяких ужасах выспрашивать?

— Я разобраться хочу.

— Кто Ирину убил? А зачем тебе убийство семнадцатилетней давности?

— Не знаю. Может, пригодится. Странно, что об убийстве Леопольда говорят так мало, ведь он местный.

— Может, и говорят. Ты же слышала, к тем, кто на озере живет, здесь отношение особое, их своими не считают. И не любят. Что, в общем-то, объяснимо. А Леопольд с Костолевским дружил. К тому же он не такой, как все, и характер у него был скверный. Скверный, — упрямо повторила Танька. — Оттого его в поселке, скорее всего, не жаловали. Ты о чем все время думаешь? — спросила Танька, приглядываясь ко мне. — Лоб морщишь?

— Ты кличку этого Васьки слышала?

— Ну…

— А Леопольд сказал, что Ирка связалась с самим чертом.

— Так он же фигурально, — удивилась сестрица.

— А если нет? — повернулась я к ней.

— Ты хочешь сказать, что этот парень на мотоцикле ее любовник?

— Возможно, ее любовник, — поправила я. — Хотя «связаться» может иметь и другое значение: примеру, они заключили некое деловое соглашение.

— Точно. Дядю укокошили, а потом он Ирку убил. Куда, блин, менты смотрят? Все же яснее явного.

— Менты смотрят куда им положено, — слегка умерила я пыл сестрицы. — Для того чтобы они заподозрили Ваську, желательно для начала узнать о нем.

— Это мы мигом…

Памятуя, как быстро Танька донесла до органов сведения о том, что Маша в ночь убийства отсутствовала в доме, я забеспокоилась.

— Ради бога, давай не будем спешить. Кто тут кого убил, еще вилами на воде. Для начала надо самим разобраться.