Мавритания

В настоящее время на базарах многонаселенных ксароввстречаются изделия ремесленников, но обычно они выполнены менее тщательно, чем те, которые делаются на заказ. В удаленных районах страны ремесленник продолжает работать только по заказу и чаще всего из предоставляемого материала. Стоимость отдельных видов работ установлена с давних времен и почти всегда выплачивалась натурой. Например, изготовление ведра из кожи верблюда (материал заказчика), то есть выделка кожи и шитье самого ведра, стоило 3 мудда [16]проса, за многодневную работу скорнячка получала 3 мудда проса. За выдолбленную из дерева посуду для дойки верблюдов или для еды платили таким количеством проса, какое входило в изготовленное изделие, или двойной мерой молока. Но за женское седло для езды на верблюде, тщательно отделанное и очень сложное, отдавали годовалого верблюжонка и мужское бубу.За менее трудоемкое мужское седло для езды на верблюде отдается вся передняя часть убитого верблюда. За точку ножа или починку какого-нибудь предмета, в зависимости от размеров ремонта, кузнец получает голову барана или голову коровы. Сегодня в селениях, близких к городам, и на юге страны оплата все чаще производится деньгами. Я хотела купить старинный, очень красиво отделанный сундучок, который присмотрела себе в доме одного из кузнецов в оазисе Сахары. Кузнец колебался, явно не зная, сколько запросить. Но мой проводник быстро совершил сделку, он предложил кузнецу подходящую ому вещь — свое уже достаточно поношенное бубу.

Ремесленники — тот общественный класс, который открыто презирается, несмотря на то, что они свободны и без их труда не могут обойтись мавры. Возможно, это происходит потому, что мавританская элита, хасаны и марабуты, презирают всякую физическую работу? А может быть, причина презрения заложена гораздо глубже, до сих пор неизвестно, откуда взялись кузнецы, каково их происхождение, когда они выделились в обособленную группу. Существование отдельных, замкнутых и потомственных каст кузнецов и среди негрских народностей доказывает, что каста ремесленников характерна не только для Мавритании. Они не выделяются ни в культурном, ни в физическом отношении, а ведут только несколько иной образ жизни, диктуемый профессией и общественным положением. Вообще же ремесленники разбросаны по многим стоянкам и работают для семей, с которыми вместе кочуют, но чаще всего их можно встретить в селениях. У них там свои дома, где они живут и работают и куда приезжают кочевники с заказами. В крупных селениях ремесленники образуют большие группы или целые кварталы. Совершенно случайно я попала в такой квартал в Вадане. Я ходила по узким, почти yуже темным перед заходом солнца лабиринтам улочек и неожиданно вышла на маленькую площадь, над которой стоял страшный смрад. Вся она была завалена отходами кож. Оказалось, что я нахожусь среди домов ремесленников, где, как это здесь принято, на маленькой площади устроили свалку. В низких дверях одного из каменных домов показался седобородый старик с открытой темной грудью, увешанный бусами и всевозможными гри-гри.Он любезно приветствовал меня, и это придало мне смелости заглянуть внутрь его дома. Я воспользовалась приглашающим жестом и вошла. Пробравшись по низкому коридорчику, я оказалась во внутреннем дворике величиной с небольшую комнату, со всех сторон окруженном каменными стенами жилых комнат. На стенах висели бурдюки с водой, в углу дворика стояла ручная мельница из двух небольших камней. Здесь находилась мастерская владельца-кузнеца: тлел костер, у наковальни лежали немногочисленные инструменты. С их помощью кузнец отделывал мужское седло для верховой езды на верблюде. Кругом лежали незаконченные ножи, куски железа и дерева. Чувствовалось, что я застала его в разгар работы. Но большую часть этого ограниченного пространства занимала мастерская жены кузнеца. Она сидела на чем-то вроде носилок, напоминающих женское седло для езды на верблюде. Женщина была занята росписью белоснежной бараньей шкуры, прекрасно выделанной и обшитой зеленой кожаной каймой. Скорнячка маленькой кисточкой наносила на шкуру изящный многоцветный геометрический орнамент. Рядом лежала большая раковина, наполненная кроваво-красной краской, дощечка с растертой зеленью и набор различных кисточек. Кругом сохли сырые шкуры, прибитые к стенам дома. Краски художница делала сама из известных ей трав, глины и пепла некоторых растений. Краски покупались и на базаре, но ни один краситель не был продукцией химических заводов Европы.