В лифте золочёная табличка, с именами тех именитых, кто «здесь были» — я осознал одного Горбачёва, принявшись напевать: «Дядя Миша, дядя Миша, ты мой дядя дорогой, неужели ты не слышишь, как ругают нас с тобой?» — кстати, Летов считает, что сия блатная перестроечная песенка по метафизическому пафосу не уступает его лучшим вещам, а моя бабушка тоже ей удивлялась…
Например, ты поднимаешься в лифте в гостиничный номер, где вы со своей молодой женой проводите медовый месяц. Заходишь в лифт и тут — чисто случайно (!якобы!) — она — секс-бом — двшка, которую ты всегда
Наконец-то в номерах. Распаковав-разбросав вещи, брыкнулся на кроватку, врубил ящичек — может, порноканальчик какой-нибудь… Эти события как будто уже подготовлены, вся их последовательность, цепь — одно звено за другое — но спаиваешь их, мне кажется, всё-таки ты сам — доля секунды — вспышка сварки — и всё, готово! Это, дорогие, и есть человек. Члк члку влк, посему молись Бгу, дчнка тчк — интересно, сколько стоит телеграммку отсюда отбить?
И тут стук в дверь — «Здравствуйте, я ваш сосед — Павел Колпаков, поэт». Какой сосед?! — я думал, я тут один буду?! Питерский поэт, а выглядит, как тамбовский пэтэушник — как же это заебло! Дай, говорю, закурить. Я, говорит (покосившись на пачку «Блада» на тумбочке), конечно, такого не курю… А потом, сев и полистав «Ультрас»: я, конечно, такого и не пишу…
Внизу мы как раз встретили Личагину, и я сразу очень невежливо стал возмущаться по поводу еды. После этого я пошёл к ресепшену выяснить, где живёт Романова, но она, видите ли, прибудет только завтра (наверно тусуется у Данилы, с которым у них
Пошли на добычу. Мороз, пустынно. Две вывески: направо пойдёшь — «РУССКАЯ КУХНЯ. УХА, ЩИ, КВАС», налево — «Макдональдс». Что такое, уха, щи и квас я себе отлично представляю, всё-это очень поощряю, но хочется, однако, чего-то твёрдого, ощутимого, мясного.
Грязные гриндера по только что вымытому бежевому полу — улыбчивые лица девочек-официанток и прочих деточек — «У вас пиво, водка есть?!» — вся очередь ржёт, поэт, кажется, краснеет — «Или мясо какое-нибудь?» Дают мне два горячих пакета с булками и «с мясом», и в нагрузку пакет картошки и большой стакан кока-колы со льдом (стоит сие недёшево).
Итак, Паша уминает, но, впрочем, проклинает. Кругом крайне довольные лица шершней, которые уминают самозабвенно и не очень довольные — шершней, которые просто сидят. Я попытался откусить гамбургер, но из него посыпалась свежая капуста, много капусты. «Я что вам заяц, что ли?! Или за
Этого и следовало ожидать, но я вышел оттудова крайне недовольный. Второй бургер я запихнул в карман куртки — неизвестно ещё, чем придётся ужинать. Не думаю, что это антиреклама, может кому и нравится, но уха в миллион раз лучше, к тому же в ней фосфор, который полезен для мозга. Водка тоже, но Паша отказался.