Мазарини

Скажем сразу, что экономика и образование едва выживали, получая тысячную долю от всех Доходов, кроме того, никто, между 1643 и 1660 годами, не представлял себе простой и стройной картины финансов государства. С одной стороны, тогда не существовало (как, впрочем, не существовало никогда) «королевской казны» — разве что сундук, куда «складывались» небольшие «случайные» деньги. С другой же стороны, имелось несколько (порядка двадцати?) «касс» с разными, порой очень старинными названиями, их содержание постоянно менялось, а средства не всегда выделялись вовремя. Ежедневная реальность предполагала оказание с помощью того, что было в той или иной кассе или должно было там появиться (пусть и чисто гипотетически), неотложной помощи армии, находившейся в Каталонии, лошадиному барышнику, ювелиру двора, чиновникам, ожидающим выплаты своего жалованья, поставщику оружия или пороха, или кредитору, грозящему отказать в деньгах. Короче говоря, приходилось все время импровизировать: дело не новое, но все более трудное. Кардинал позволял заниматься скучной повседневностью своим суперинтендантам и генеральным контролерам финансов (самыми известными были Партичелли д'Эмери и Фуке — в 1653 году), а иногда и самым обычным, но деятельным интендантам финансов (их было восемь).

Известная всему королевству группка ловких людей (естественно, они были весьма популярны) и некоторые другие деятели, о которых мы еще расскажем, помогали Мазарини, так сказать, «затыкать дыры», не забывая, конечно, и о себе. То была работа иллюзиониста высочайшего класса и велась она в сложной атмосфере, где мешались друг с другом бочки серебра, мешки с доверенностями, обязательствами и просьбами предоставить кредит, мошенничества и хитроумные растраты. Главное было добиться денег любой ценой, что удавалось скорее плохо, чем хорошо, но и король, И королевство, и Мазарини находили выход из положения. Вы спросите — а где же картезианская ясность? Ответим так: в некоторых делах предпочтительнее полумрак…

Как бы там ни было, безумная «финансовая» гимнастика требовала учреждений и людей. Каких?

Сложный институционный механизм

Из глубины веков до нас дошла старая поговорка: как любой добрый отец семейства или добрый сеньор, король должен был жить «доходами с домена»[61]. Существовал «королевский домен» — земля, леса, поместья (в том числе в Париже), права сеньора, то есть «физический домен». Сюда добавлялся «бестелесный домен» (хитроумное изобретение с расплывчатыми формами) — одной из его составляющих было право создавать и продавать должности, облагая их владельцев различными налогами. Конечно, король был больше, чем просто добрым сеньором или добрым отцом семейства. Наивные люди, хитрецы — каждый по-своему просто пытались таким образом заявить, что любой налог — вещь «экстраординарная», а следовательно, временная. Королевская администрация поощряла использование слова «экстраординарный», хотя оно никого не могло обмануть: несколько десятков лет спустя «экстраординарное» стало совершенно привычным, обычным делом. И все-таки королевский домен существовал и приносил доходы: в основном деньги отчуждались от Фермеров (со временем Кольбер будет отбирать большую часть), кстати, милейший дядюшка маленького Людовика XIV Гастон Орлеанский всю жизнь получал большую часть апанажа[62].

Талья, габель, налоги на продукты, пошлины и многочисленные налоговые изобретения сравнимы по изощренности с налоговыми изобретениями эпохи позднего Людовика XIV и налогами французских республик в XX веке. Общим для всех этих налогов и была неравноправность провинций и групп общества: дворянство и духовенство практически не платили налогов, провинция Бретань не платила ни талью, ни габель. Второй характерной чертой системы — а вернее, ее отсутствия — был постоянно усложнявшийся и замедлявшийся процесс доставки «денег» в королевские кассы, в том числе провинциальные. Причиной затруднений было сопротивление чиновников финансового ведомства, над которыми поставили — о, ужас! — интендантов и финансистов.

Итак, опишем, позволяя себе некоторые упрощения, налоговую систему времен кардинала Мазарини.