Мазепа

Мы уже видели прежде, что семена коварства, брошенные в сердце Мазепы, созрели, но ум его еще не был ослеплен до такой степени, чтоб жертвовать существенностью для одних надежд. Итак, Мазепа со своей стороны убеждал партию Станислава в Польше уговорить Карла XII поспешить вторжением в Украину, а приверженцы Станислава старались выманить у Мазепы письменный договор, чтоб удостоверить короля шведского в сильной помощи при вторжении в Россию и заставить его скорее прибыть в Польшу, для утверждения нового короля на престоле. Нетерпеливая княгиня Дульская, не успев в сем деле чрез посланцев, сама прибыла в Украину и, после счастливого избавления от Палея, назначила свидание Мазепе в Бердичеве. Мазепа, прибыв в город, тотчас послал верного своего Орлика к княгине просить о назначении тайного свидания, опасаясь явно навещать польских приверженцев Станислава в то время, когда они открылись и объявили себя врагами России. Княгиня, вместо ответа, сама нечаянно навестила Мазепу.

– Я никогда не ожидал такой особенной милости, прелестная княгиня, – сказал Мазепа, поцеловав руку своей гостьи и провожая ее до софы. – Только опасение повредить делу, в котором вы принимаете участие, воспрепятствовало мне исполнить долг мой и _расцеловать ножки ваши_ Обыкновенный польский комплимент: chalowac nozke., ясневельможная пани, в вашем доме!

– Между нами, князь, не должно быть никаких расчетов в этикете, – возразила княгиня, сев на софу и умильно смотря на Мазепу, который стоял перед нею и не выпускал руки ее из своих трепещущих рук. – Мы только для света чужие!.. – примолвила она, опустив глаза и приняв скромный вид.

Мазепа в восторге поцеловал снова руку княгини и, обратясь к пану Дульскому, пожал ему руку и обнял дружески.

– Надеюсь, – сказал Мазепа, – что препятствия, заставляющие нас скрывать дружбу нашу, скоро кончатся. Прошу садиться, князь, и поговорить о деле.

Они оба сели. Пан Дульский на софе, а Мазепа в креслах, напротив княгини.

– Препятствия могут возрасти, если мы станем медлить в устранении их, – возразила княгиня. – Если бы сердце мое не участвовало в этом деле и если б личное мое счастие не зависело от скорого окончания сей войны, то я вовсе не занималась бы вашею скучною политикой, – примолвила она, бросив нежный взгляд на Мазепу, который таял от любви и, казалось, ловил каждое слово, каждый взор прелестной гостьи. – Но наша медленность лишает меня покоя и углубляет разделяющую нас пропасть, – присовокупила Дульская. – В нетерпении я сама ездила в Саксонию, к королю шведскому, и убеждала его вторгнуться как возможно скорее в Россию. Он отвечал мне решительно, что тогда будет уверен в успехе своего предприятия, когда вы, ясневельможный гетман, заготовите ему продовольствие и восстанете противу России.

– Продовольствие у меня готово, – отвечал Мазепа, – а восстать я не мог прежде, пока в Украине был человек, который владел умами народа и мог своим влиянием перевесить мою власть. Я говорю о Палее. Теперь он здесь и скоро будет в моих руках!

– Пожалуйте, истребите поскорее этого разбойника! – сказала княгиня. – Я не могу вспомнить об нем без ужаса! – Она закрыла лицо руками и вздрогнула.

– Он дорого заплатит за причиненный вам страх и за оказанное им неуважение к той, пред которою цари должны преклонять колени, – примолвил Мазепа. – Что же касается до восстания моего, то я уже изложил причины, по коим не могу сего исполнить прежде приближения шведского короля к пределам нашим.

– Но король хотел бы иметь письменное уверение, – сказала княгиня, – и я прошу вас и заклинаю именем моей… _дружбы к вам_… исполнить желание короля! Другим средством мы не преодолеем его упрямства! – Княгиня слово _дружба_ произнесла так нежно и с таким умильным взглядом, что оно означало более, нежели _любовь_.

– Княгиня! – сказал Мазепа нежным, но каким-то отчаянным голосом, смотря пристально ей в лицо и взяв ее за руку. – Княгиня! знаете ли, что вы сим средством предаете на волю вихрей жизнь мою, честь, имущество мое… славу и счастие! Но чтоб доказать вам мою любовь и преданность… я согласен на все, что вы прикажете!

Княгиня пожала руку Мазепы, которую он поцеловал с жаром.

– Теперь исчезли все мои сомнения! – воскликнула княгиня. – Теперь я счастлива, ибо уверена в любви вашей!

Мазепа едва мог удержать восторг свой. Все признаки болезни и телесной слабости в нем исчезли. Лицо его покрылось румянцем, глаза пылали, и он чуть не бросился на колени.

– За эту минуту я готов заплатить жизнью, – сказал Мазепа, целуя руки хитрой прелестницы. – Одна минута любви вашей стоит того, чтоб заплатить за нее веками мучений!

– Зачем эти века мучений! – возразила княгиня с приятной улыбкой. – В сердце моем живет надежда на продолжительное счастье. – Она замолчала и взглянула значительно на пана Дульского, который сказал веселым тоном, взяв за руку Мазепу:

– Ясневельможный пане гетмане! Вы будете иметь много времени наслаждаться любовию, только поспешите положить основание храма любви и силы вашей. Скажите: на что мы должны решиться и чем начать?