Мажарин

Они провели в Санкт-Петербурге несколько счастливых недель, хоть обоим казалось, что в этом интеллигентном, наполненном особым духом, городе у них прошла целая жизнь. По возвращении в Москву переехали жить к

Мажарину. Это вышло само собой, без обсуждений и договоренностей. Как будто пора было, пришло время. Еще в поезде Сергей предложил:

«Поехали ко мне?». Марина ответила: «Поехали». Вот и весь разговор.

На этот раз Стэльмах вошла в квартиру с другим чувством — как к себе домой. Но еще помнился тот первый сюда визит. Удушающее ощущение ловушки, тошнота. Боль, которая узлом сворачивала душу. Теперь же, когда Сережа уверенным движением распахнул дверь, Марина не менее уверенно шагнула за порог, не зацикливаясь на полутонах прошлого опыта.

— Ой, Сереж, я так устала. Мне бы в душ и спать. — Торопливо сбросила верхнюю одежду и заспешила в ванную.

Усталость была не оттого, что надоело все вокруг. Усталость ее — положительная.

Переполнилась Марина новыми впечатлениями. Зарядилась неиссякаемой энергией мажаринских родственников, которые за короткий срок стали ей невыразимо близкими людьми. Теперь бы немного времени и чуть-чуть спокойствия, чтобы все переварить и шагать дальше.

— Мне тоже! В душ и спать! — эхом отзывался Мажарин откуда-то из глубины своего жилища.

Желудок, протестуя против такого хода событий, дал о себе знать голодным урчанием, и Марина добавила:

— И поесть!

— Давай пиццу закажем. Или хочешь чего-нибудь другого? — Сергей зашел в ванную с телефоном, готовый исполнить любое желание своей невесты.

— Мне без разницы. — Снимая рубашку, джинсы, нижнее белье, Марина бросала их прямо на пол в ванной комнате.

Все равно стирать все да чистить. Отмываться.

Для новой жизни…

Пока ждали доставку пиццы, Марина успела разобрать дорожные сумки.

Кое-что разложила в шкафу, кое-что отправила в стирку. Потом исследовала кухню. Пошарила по шкафам, узнала, что и где лежит, какая есть техника.

Заварила чай, боясь, что кофе перебьет сон. Потом зашла в спальню. Здесь шаги ее сделались тише, мысли тоже побежали как будто медленнее. Она не ночевала в этой комнате. Ту памятную ночь она так и провела на маленьком диванчике в кабинете. То ли в полусне, то ли в полу-кошмаре.

То с накатывающим, то с вновь подступающим ощущением тошноты. Под утро, открыв глаза, она увидела, что Мажарин сидел за столом и смотрел в ноутбук. Работал, наверное…

Теперь же Марина оценила королевскую по размерам кровать. Откинув бежевое покрывало, тронула постельное белье. Очень приятное на ощупь.

Хлопок. И на цвет приятное — кофе с молоком.

Сергей вошел в спальню и, увидев сидящую на кровати Марину, улыбнулся. Ей. А возможно, своим мыслям.

— Завтра поедем ко мне. Надо в квартире прибраться и собрать вещи. Потом в магазин, а то у тебя холодильник пустой. — Марина встала и подошла к огромному окну, вдруг ощутив неожиданный прилив энергии.

Вид из квартиры, конечно, шикарный. Особенно сейчас, когда город, окутанный темнотой, подсвечивался уличными огнями. Гордо сверкали высотки, и немного таинственно — темная лента Москва-реки.

— Я завтра с утра схожу за продуктами, — пообещал Мажарин.

— Нет, сначала ко мне, потом в магазин.

— Сомневаюсь я, что ты вообще завтра куда-то поедешь.

— Почему это? — удивилась его самоуверенности и прошла вдоль окна, по преступно не задействованной территории комнаты.

— Посмотрим, — усмехнулся Сергей.

— Сережа, мне вот тут нужен диванчик с кучей маленьких подушек. И желательно какого-нибудь яркого цвета. Будет уютное местечко для чтения.

Или просто место для отдыха.

— Розовый диванчик?

— Почему розовый? — Ее нахмуренный взгляд пробежался по благородно жемчужно-серым стенам.

Марина уже представила, как лежит на этом предполагаемо ярком диванчике с книжкой в руках: ноги прикрыты вязаным пледом, рядом на маленьком столике дымится чашка раскаленного кофе…

— И кофейный столик еще нужен.

— И пальма, — добавил Сережа.

— Зачем пальма?

— Просится к твоему описанию.

— Да, кстати, зелени в квартиру я бы добавила, — согласилась она, не поведясь на

Легкую иронию в тоне любимого.

— Книжку нельзя почитать, лежа на кровати?

— А как в окно смотреть?

— А зачем тебе смотреть в окно, если ты собираешься читать?

— Боже, — Марина всплеснула руками, — твоя практичность насмерть убивает всю романтику.

Мажарин рассмеялся и пошел открывать доставщику пиццы: в дверь позвонили.

После ужина залезли в прохладную постель.

Заснули поздно…

Как Сергей и предполагал, никуда они с Маринкой на следующий день не поехали.

Долго спали, а проснувшись, долго не вставали с постели, наблюдая, как по полу и стене движется тень оконного переплета. Они соскучились по уединению, которое давало им свободу. Свободу не говорить для других понятные вещи. Или говорить, но не поправляться. Свободу не следить за словами и на неудобные вопросы не придумывать удобные ответы.

На завтрак доедали вчерашнюю пиццу.

— Завтрак в постель — это так романтично, — вздохнула Марина, неохотно приподнимаясь на кровати. Сев прямо и подложив под спину подушку, она взяла кружку с кофе и отпила глоток несладкой бодрости.