Мажарин

— Вот как женюсь, так сразу и начну заводить.

Людмила Захаровна присела радом с племянником и хлопнула его по колену:

— Девку надо, слышишь? А то одни пацаны! Ты и Лешка, у Лешки двое пацанов!

Девку нам надо в семью. Срочно!

— Срочно, — весело засмеялась Марина: с такой иронией говорила тетя Люда и так по-доброму наставляла. — Это как получится!

— Должно получиться. Вон Семеныч о внучке мечтает, но что-то наши третьего не планируют.

— Люд, ну что ты прицепилась к молодым, — попытался Евгений Семенович урезонить жену.

— Молчи, старый, дай поговорить! — махнула она рукой.

Марина, тоже усевшись рядом с Сережкой, снова рассмеялась.

Они еще долго разговаривали, и Стэльмах поняла, что эти разговоры о свадьбе и детях ей очень нравятся. Потому что вместе с этими шутливыми обсуждениями их с Мажариным будущее приобретало реальные и весомые черты.

Когда ложились спать, дождь кончился, ветер перестал завывать, и все вздохнули спокойно.

Все. И домочадцы, и, кажется, сам дом.

Глава 22

Арт от Оли (принцессочка)

Беснующаяся погода еще пару дней держала всех дома — выбираться на улицу в дождь не хотелось. Когда Алексей и его жена вернулись из Греции, погода наладилась, будто солнце они привезли с собой. Светило оно, как по заказу, ярко, грело тепло. Последние дни отпуска проводили весело. То рыбалка, то шашлыки, то прогулки по городу — кино, парки, развлечения, осмотр достопримечательностей.

Хотя, если быть честной, Марина ехала в Питер не с намерением полюбоваться архитектурой. Она хотела узнать другого Мажарина. Того Сережку, которого знали и любили родственники. Чтобы добавить это знание к своим чувствам и мыслям. Чтобы эта часть его жизни стала и ее жизнью тоже.

Мажарин стал необычайно заботлив. Нет, таким Сергей был всегда, но теперь его забота приобрела другой характер. Не та она, что с тревогой в глазах, вслушиванием в каждое слово и поиском подвоха. Будто отпустил он Марину и успокоился. Хотя сам всегда рядом — готов подхватить, если оступится. Его сильные руки больше не дадут ей упасть.

Сережа часто спрашивал, нравится ли ей здесь, уютно ли?

Марине понравился этот город. Как Санкт-Петербург может не понравиться? Разве может быть неуютно в семье, которая с самого первого дня приняла ее как родную. Казалось, она давным-давно знакома с этими людьми. Все, о чем они говорили, было ей понятно. Все, о чем переживали, было ей близко. Переживали они о благополучии стариков, о счастье детей и здоровье близких. Без рвущего глотку пафоса и ненужного геройства.

Крутились они в каждодневной суете, в этих заботах, не забывая о главном, — друг о друге.

О своих ощущениях Марина говорила коротко, ограничиваясь скупыми понятными фразами.

Иногда вложить в слова истинный смысл бывает крайне трудно. Для нее это оказалось невозможным. Нужно сказать о простом. О важном. О том, что проникло в каждую клеточку и наполнило все ее существо новым смыслом.

Не описать ощущений, когда монотонный стук дождя рифмуется с ритмом сердца.

Не высказать, как запах домашней выпечки будоражит не только аппетит, но и все сознание. А от чая с травами, который заварили лично для тебя, становится горячо не в желудке, а во всем теле. Становится горячо в душе…

— Научите меня печь такие же булочки, — попросила Марина Людмилу Захаровну,

решив, что ей обязательно нужен именно этот рецепт именно этих булочек. Она обязательно научится их печь, и у нее дома будет так же сладко пахнуть ванилью.

— Без проблем. Весь секрет в молочной подливке… И, знаешь, я всегда тесто делаю по одному рецепту. И тебя научу…

Или, когда ребенок, усевшись на диван, тепло прижимается к твоему боку? Как рассказать, что для нее значит такое доверие?

— Тимоша, давай почитаем? — предложила Марина, зная, что малыш любит слушать сказки.

— Давай! — радостно согласился Тимофей и побежал за любимой книжкой.

Они прочитали несколько сказок, обсудили, кто прав, а кто виноват, кого нужно спасти, а кого наказать. Потом Тимоша улегся в кровать, накрылся одеялом и попросил держать его за руку. Марина сидела у кровати и ждала, пока мальчик заснет, некрепко стискивая тонкую детскую ладошку.

Мажарин ни за что не поймет, отчего в такие моменты ей хотелось плакать. И дело вовсе не в излишней сентиментальности.

А первая в жизни пойманная рыба? До этого Маринка никогда не была на рыбалке.

Отец не увлекался, Егор тоже. Как описать эти чувства словами? Радость, неуверенность, смущение. Легкая боязнь сделать что-то не так и дикий восторг от первого улова. Ну и что, что рыбешка совсем маленькая, и ее пришлось отпустить…

— Давай помогу, — предлагает Мажарин, видя ее мучения.

— Это моя удочка, мой крючок, мой червяк. Я хочу сама, — засмеялась Маринка, насаживая червяка на крючок.

— Леха, иди сюда! Сейчас Маринка двухметровую рыбину выловит!

— Обязательно выловит! Новичкам везет! — поддержал Алексей.

— А еще дуракам везет, — добавила Марина.

— Давай помогу, а то, когда ты закидываешь удочку, я боюсь.

— Боишься, что я поймаю себя за зад, как Волк из «Ну, погоди!»?

— Именно этого.

— Не подходи, а то за зад я поймаю тебя.