Мажор

— Или курочка — золотые яйца? — заломил маг рыжую бровь, намекая на все возрастающую выгоду валькирии от наличия в техничке юного мастера рун.

— Дались вам эти яйца, словно без них жить невозможно!

— Кому как, — отозвался мужчина, — Кому как. Но я не об особенностях анатомии пришел к тебе поговорить.

— А ты что-то имеешь против? Или вас не устраивает мой процент? — в голосе командира отряда прорезались царапающие нотки.

— Оу, Христ! Придержи коней! — Санни приподнял обе ладони в примиряющем жесте, — Чего ты такая ершистая? Я ничего подобного не имел в виду!

— Извини, это я на нервах. Просто ты не представляешь, как часто его стараются переманить! И условия сказочные предлагают и процент минимальный. Это нам с тобой ясно, что надуют в чем-то другом, но своего ума же не вложишь!

— Спасибо, Христ, что присматриваешь, хотя на этот счет ты зря волнуешься.

— Не за что! Он моя единственная ниточка к Аглае, так и хочется иной раз шваркнуть его об стену и вытрясти, где она теперь! Только ведь уйдет в несознанку! И угораздило же нас с ней так поссориться напоследок! А в другой раз смотрю на него и вижу сестру. Не знала бы точно — приняла бы за племянника, очень заметно, что она приложила руку к его воспитанию. Так что мы с тобой, Санни, можно сказать родственнички теперь, благодаря одному мелкому колокольчику.

— Сама только так не назови его — обидится. Малыша от тебя он еще стерпит, а Колокольчиком его только Незабудка называть может!

— Вот, тоже не было печали! Кто мог предположить, что они так споются? И по-отдельности-то язвы, а не люди, а уж вместе! Не дай бог, разом им на язык попасться! Но Санни, христом-богом прошу, осади его немного! Пусть поменьше по Слободке шатается!

— Я к тебе с этим и пришел, Христ. Засиделся он. Сколько парень уже здесь? Больше чем полгода? Почти восемь месяцев? — женщина согласно кивнула, вроде бы не так давно, а уже представить себе невозможно жизни отряда без одного наглого юнца, — А что он видел кроме Слободки? Потому и лезет во все приключения, что заскучал. Он же не только руновед, но еще и семнадцатилетний пацан. — Про себя валькирия отметила оговорку Санни, до сих пор она даже возраста весьма выгодного постояльца не знала. Примерно предполагала, в принципе почти попала, всего на год промахнулась. — Ты не представляешь, как он мне уже мозг выел своими просьбами взять хоть куда-то! У меня Зинка подарки не так клянчит, как пацан куда-нибудь выбраться!

— И что ты от меня хочешь?

— Я понимаю, что вам с местными порядками не до экскурсий, но очень прошу: возьми простенький контракт до какого-нибудь большого города, я по ставке любой твоей валькирии схожу за компанию, лишь бы не ныл. А подышит пылью, посмотрит на нашу работу, глядишь, и обратно в техничку запросится.

— По ставке любой валькирии, говоришь? — задумчиво протянула наемница, — А ты хоть представляешь, насколько это от твоего обычного гонорара отличается?

— Христ, я не вчера родился. И ставку эту прошу парню отдать, я же понимаю, что вы ему не заплатите, а только как балласт прихватите. А так — пусть порадуется, что наемником побыл.

Валькирия помялась немного, а потом задала давно интересующий ее вопрос:

— Санни, ты святой? Ну ладно, ястребы, с которыми ты носился! В конце концов, соотрядники, у тебя с ними контракт, твою заботу можно понять! Но парень-то, он же тебе никто! Приблуда! Для друга — слишком большая разница в возрасте. Для сына — слишком маленькая. Братьев у тебя нет, мы давно знакомы, я бы знала. Отец парализованный, мать, две сестры, обо всех я слышала так или иначе. А о брате никогда ни слова не было. Да и непохожи вы с ним. Ты рыжий, бледный, он чернявый и смуглый, ничего общего! О себе почти ничего не говорит, о судьбе Аглаи с трудом вытянула, так и то адрес до сих пор не дает! Уверена, ты о нем тоже мало знаешь. Так почему?

Открытое улыбчивое лицо замерло, а светлые глаза наполнились льдом, напомнив валькирии, что перед ней не просто молодой коллега по ремеслу, а сильнейший маг, убивший людей больше, чем весь ее отряд вместе взятый со времен основания, и до кучи имперский аристократ в черт знает каком колене.

— Мы уже много лет друг друга знаем, и я не стану заострять внимание, что ты сейчас нарушила основную заповедь наемников — не лезть в душу, — от этих слов повеяло холодом, — Все мы тут не святые. Но ты еще ошиблась почти в каждом утверждении. И друг, и брат, и побратим — всё вместе. А остальное тебе знать незачем, — мужчина поднялся, давая понять, что разговор окончен, — Так подумай насчет чего-нибудь простенького, иначе потеряем пацана. А мне бы этого не хотелось.

Дверь мягко закрылась за собеседником, погружая кабинет в тишину, но последние слова долго еще звучали в голове испуганной Христ. Солнечный Санни нечасто становился для своих Пустынным Ужасом, но если такое случалось — никто не мог игнорировать его настоятельные пожелания. А у единственного исключения, известного наемнице, помощи в этот раз просить было бесполезно.

Глава 6