Мажор

— Засиделся я без дела, дядя Жора! — объявил за завтраком плохо выглядевшему старику, — Нет ли работенки для меня?

— Созрел? — оживился хозяин, щуря на меня свои подслеповатые глаза.

— С какими-то сложными вещами связываться не хочу, но если завалялись артефакты, которые нужно освободить от привязки, или что-то починить, то милости прошу! И есть у меня мысль: а не поставить ли нам сигнализацию на квартиру и лавку? Не обычную дешевку, а фирменную, романовскую? Качество гарантирую!

— Ай, молодца, Кефаль! А я все ждал, когда же ты вспомнишь! — хитро улыбнувшись, хлопнул в ладоши старик, — Посчитал таки, достойным доверия!

Крышу антиквару подпортило конкретно, потому что «я», оказывается, «многое забыл»!!!

«Забыл», что половина лавки принадлежит мне — ведь это «я» дал денег на ее покупку, а случайно доставшуюся от прежнего владельца вывеску «ЩирбатовЪ» мы нарочно решили оставить в память о третьем, сгинувшем на каторге кореше. От немедленной инвентаризации удалось отбиться, но бухгалтерские книги за этот и предыдущий годы под чутким надзором дяди Жоры пришлось пролистать, с умным видом кивая на его комментарии.

«Забыл», как прибыль со своей доли складывал на левые счета «на всякий случай». Даже смиренно приняв свою ссылку и опалу, «я» не исключал, что кто-нибудь когда-нибудь за мной придет.

«Забыл», как хоронили исхудавшее тело удавившегося Гвоздя — самый старший из «нашей» компании последние полгода жизни мучился невыносимыми болями и специально заехал к друзьям детства попрощаться перед самоубийством.

«Забыл», как три дня по-черному пили за упокой «моей» жены. Как потом изредка из Николаевска совершал тайные вылазки в Казань, с трудом отделываясь от своих надзирателей. На этой новости я криво усмехнулся — я-то думал, они по мою душу! Хотя… Коняеву все равно вечная память, Рафаэль Николая вряд ли пожалел.

«Забыл», как тайно выполнял передаваемые через Креста заказы «уважаемых людей».

Я, блин, до хера забыл, ёпта!!! (извините, просто нет цензурных слов!).

И еще я «забыл», как тогда, чуть больше восемнадцати лет назад, в шутку, воплотил расчеты жены в украшение. Медальон, так долго болтавшийся на моей шее, оказался артефактом, тонкая снимаемая (никогда бы ни подумал!) перегородка скрывала целые ряды рун.

— Отмычка! — гордо, словно сам являлся автором изделия, хотя отчасти так и было, произнес дядя Жора, — Работает только в твоих руках!

— И как? — цепочка рун была уложена в объемную спираль, чтобы добраться до основных, требовалось сломать весь запаянный в эпоксидку блок, чего мне не хотелось. Сомневаюсь, что ничего не поврежу в процессе.

— Кефаль, ты меня устал уже, у кого спрашиваешь? — окончательно признав меня своим другом юности, Крест все чаще переходил на одесский жаргон, — Имею мнение, шо щаз узнаем! Работайте, юноша, дерзайте, это ваш профиль!

После всех вываленных за день подробностей, возможность переключиться на знакомую и понятную деятельность обрадовала. Здесь, по крайней мере, все было закономерно, и мир с ног на голову не прыгал. Что я знал об отцовских «шуточках»? Попробовал проверенный путь — порезал палец и капнул на показавшееся подходящим место кровью. Сигнальная руна, которую часто специально для наглядности вшивали в конструкт, не подвела, задорно подмигнув синим огоньком. А на другом уровне восприятия я заметил, как амулет «проснулся», слегка зафонив в пространстве.

— Ключ! — вожделеющее зашептал дядя Жора, — Дай мне!

Вот я бы остерегался так смело брать в руки неизвестный работающий артефакт, но старик оказался настойчивым, почти вырвав медальон из-под моих ладоней. Хотя элементарную технику безопасности он все же соблюдал, удерживая украшение за цепочку.

— Где же ты, где же?.. — судорожно забормотал он, роясь в своих залежах.

— Дядя Жора! — воззвал я к его здравому смыслу, — Давай сначала на кошках проверим!

Антиквар меня не послушал, приложив медальон к извлеченному из обычной черной неподписанной коробочки кольцу. Я мог его остановить, но мне самому любопытно было увидеть результат. «Спящее» кольцо никак не отреагировало на его действия, или, как вариант, отреагировало без видимых эффектов. Так и не внявший предупреждениям старик судорожно нацепил новый артефакт на собственный палец, сняв и отбросив носимый до этого.