Мажор на побегушках, или Жестокая дворянка (СИ)

Очнувшись, Егор о своей Яночке не вспоминал, и Ульяна ни о чем не расспрашивала. Ей это без надобности. Выздоровел управляющий — и слава Богу!

Прошли уже те времена, когда Ульяна от мужчин шарахалась. После института ей сложно было к ним привыкнуть. Они пугали ее абсолютно всем! Воспитанницы жили в затворничестве, исключительно в женском обществе. Из мужчин к ним только служителей церкви и допускали, да и то стариков. Так что позже, уже в гувернантках, Ульяна заново училась общаться с мужчинами, принимать комплименты, не падать в обморок от сурового тона. Она даже пыталась взглянуть на них по-особенному, не ища мужа, но предполагая в уме, кому смогла бы отдать свое сердце.

От Жоржа Ульяну тошнило, хоть он и оказывал ей знаки внимания. А вот Егор сразу показался привлекательным. Она обратила бы на него внимание, даже если бы не видела дурацких снов с его участием. А когда Егор заболел, и Ульяне пришлось ухаживать за ним, она и вовсе заметила то, о чем раньше не задумывалась.

В такого, как Егор и влюбиться не грешно. Если бы Ульяна не была княжной, а он — крепостным, она так и сделала бы, не задумываясь. Он красивый, сильный, воспитанный… Благородный, хоть и не дворянского происхождения. Обтирая широкую мускулистую грудь, Ульяна даже трепет испытывала.

Но ведь нельзя. Нельзя! Ни к чему хорошему это не приведет.

В одном сердце точно успокоилось. Егор — не предатель, ему можно доверять.

Но и болело сердце тоже: из-за Василя, который так и не доехал до Стожар. Ульяна беспокоилась, запоздало коря себя в том, что бросила крепостного на произвол судьбы. Бумаги выправила, понадеялась, что он справится. А как теперь его искать? Людей посылать? Письма рассылать по дорожным станциям?

— Повремените еще, Ульяна Дмитриевна, — сказал Егор, когда она спросила у него совета. — Василь мог задержаться в пути, время еще есть. А пошлете кого, разминутся… Путь-то не близкий. Да и случись что, Василя к вам отправят. Он же за вами записан.

«Если он жив…»

Эти недосказанные слова не давали Ульяне возможности насладиться уединением и красотами местной природы. А тут еще Софья повадилась дергать ее по пустякам.

— Ульяна Дмитриевна, ваш управляющий велел Катерине и Авдотье в сад идти, участок под куртину расчищать.

— И что? — терпеливо спрашивала Ульяна.

— Так они в доме работают, сенные девки-то.

— А что они делают?

— Ну, так… Катерина за печами следит, Авдотья в уборке помогает.

— Печи сейчас не топят, уборки большой нет. Чем они занимались, когда Егор Алексеевич им дело нашел?

— Ну… так это… А вдруг понадобится кто?

— Когда понадобится, тогда Егор Алексеевич и решит, что делать.

Софья уходила сердитая, бормоча что-то себе под нос. И через полчаса возвращалась.

— Ульяна Дмитриевна, ваш управляющий сказал, что мы продукты переводим. Велел меньше блюд готовить!

Ульяна подозревала, что смысл в этом есть. Она уже видела, как Егор умеет торговаться, убедилась, что он знает выгоду. Но все же велела его позвать.

— Что за бунт на кухне? Почему Софья жалуется?

— Да накладно вам, Ульяна Дмитриевна, дворовых осетриной, да бужениной кормить.

— Что? — растерялась Ульяна. — Неужели воруют?

— Да как сказать, — вздохнул Егор. — Вы ж с Марфой Сергеевной едите, как птички, а еды на столе больше, чем вы в состоянии попробовать. Хорошее все, как и положено, но на большую семью. Человек на десять, а то и на пятнадцать. Остатки потом куда? Не задумывались?

— Как-то… не задумывалась, — призналась Ульяна.

— А остатками в людской трапезничают, — хмыкнул Егор. — Так-то не воруют, вы же не запрещали доедать?

— Не запрещала, — согласилась она. — Не выбрасывать же.

— Так зачем столько готовить? И без рябчиков, небось, дворовые не оголодают.

— Верно… — вздохнула Ульяна. — Егорушка, ты только проследи, чтобы и у них всего вдоволь было.

— Слушаюсь, Ульяна Дмитриевна.

Так Софья и после этого не унималась!

— Ульяна Дмитриевна, ваш управляющий велел липы в парке рубить!

Ульяна закатила глаза, но отправилась разбираться.

— Егор! Липы чем тебе помешали?!

— Липы? — удивился он. — Надо срубить одну. Старую. Погибло дерево. Того и гляди, упадет, да пришибет кого. Не привели Господь, вас!

— Ты мне лучше скажи, чего Софья на тебя взъелась? Не смог с девушкой поладить?

Егор отчего-то скис и почесал затылок.

— Тут такое дело, — ответил он, понизив голос. — Либо я чего-то не помню, либо она злится из-за того, что я у нее власть отнял.

— Не помнишь? — нахмурилась Ульяна. — К тебе память разве не вернулась?

— Нет, — признался он. — Иногда вспоминаю что-то, но чаще… туман.

Он поморщился и махнул рукой.

— Ульяна Дмитриевна, вы не переживайте. На работе это никак не…

— Да вижу, что никак, — перебила его Ульяна. — Ты стараешься, дом в порядок привел. Я же все вижу, все замечаю. Жаль, что память…

Она замолчала, а потом вдруг хлопнула в ладоши.

— Я придумала! — воскликнула она. — Ты же все время занят, верно? Только и работаешь, как приехали. Никуда не ходил, родных не навещал?

— Я дорогу к ним не найду. Да и некогда, верно.