Мажор. (Ваше высокоблагородие I)

"Почему так поступил?" – вы спросите у него. Он не знает ответа. - Просто решил проиграть. Что в этом такого? Захотел – проиграл. А как же драгоценный камень безумной цены и красоты – снова воскликните вы? Князь пожмёт плечами – камней у реки много, одним больше - одним меньше - не заметит ни он, ни вы, ни река.

***

Недовольный проигрышем, вселенец вернулся домой. - Афанасий? - громко позвал слугу. - Быстро ко мне, художник недоделанный.

Денщик выбежал, весь уляпанный краской, по ходу движения, вытирая руки об одежду. - Звали, ваше сиятельство?

- Угадай? - строго свели брови. - Почему у меня плохое настроение?

- Не смогли продать картину и сейчас будете ругаться?

- Нет, картину продал.

Слуга покачал головой. Сделал новое предположение. - Тогда, дали за неё слишком мало? Копеечек двадцать. Это гораздо меньше трёх рублей.

- Нормально я её продал. Почти сорок тысяч.

- Кхх... кхм... СКОЛЬКО? - Афонька закашлялся. Покраснел. Глаза полезли на лоб. - И после этого у вас плохое настроение?

- Да. Плохое. Кстати, не льсти себе – что стал великим художником и твои полотна продаются за безумные деньги. Сорок тысяч, стоит не твоя мазня. А мое умение его продать. Без меня, стоимость ноль на палочке. И нафик никому не нужна. А со мной! - Значимо подняли палец к потолку. - У тебя есть шанс стать самым известным из неизвестных художников Франции.

- А я что? Из Франции?

- Конечно! Имя у тебя новое... - Жан Жерар Триоазон Де Блуди Дю Бусон.

- Ого! - слуга встрепенулся. - Я теперь художник с именем! Кирилл Васильевич, а почему нельзя было назвать меня... скажем… просто, Афанасий?

- Где ты видел французов с именем... просто Афанасий? - удивлённо отвели голову назад. - И это назвал тебя не я, а покупатели.

- Так, что? Ваше сиятельство, теперь придётся рисовать от имени другого и как бы стать другим человеком?

Князь нехотя согласился. - Вроде того.

Афонька заломил руки. Поднял глаза к потолку начал фантазировать... - Значит, теперя-ча, я - хфранцуз. Художник. Пока не известный, но скоро стану известным. Фамилия у меня - Де Блуди Дю Бусон. Я дворянин. А у дворянина должно быть много денег. Следовательно, много картин и возможностей стать ещё богаче... Верно?

- Ничего подобного! - перебили мечтателя. - Всё с точностью наоборот: Рисуешь, мало, редко, не более одной картины в год. А всё остальное время беспробудно пьёшь, буянишь и бродяжничаешь. Бог дал тебе великий талант, а ты его – паршивец этакий, бездарно пропиваешь. Проигрываешь. Тратишь куда ни попадя.

Афанасий обиделся. Надул губы. - Ваше сиятельство, а почему редко и мало? Почему нельзя рисовать много и часто? Я, к примеру, могу бросить пить и начать рисовать ещё лучше.

- Потому, что такова жизнь! - князь с силой топнул ногой. - Мало картин – высокая стоимость. Много картин – маленькая. А кроме картин, от француза. То есть от тебя! Мне нужно много другой работы - понятно?

- Как не понять? Понимаю...

- Молодец! - денщика миролюбиво похлопали по плечу. - Слушай задание: Закончишь с дочкой ротмистра Бугрова. Приступай к "Француженке в красной шляпе". Сделай её как можно аляпстей. И этих, своих... кругов, квадратов с треугольниками, не жалей. Пусть они прямо "высыпаются из неё"... Подпись поставь какую-нибудь корявую, в виде загогулины. И год, скажем... тысяча восемьсот пятый.

- Всё сделаю, ваше сиятельство.

- Отлично! Иди, работай. И не зли меня больше!

Часть 2. Глава 8.

Прелюдия 8.

Лекарь второго класса Антон Евграфович Курелин, задумчиво сидел в своём кабинете на кушетке и трогательно вспоминал вчерашнюю поездку к отставному секунд-майору Хлопкову Дмитрию Ивановичу. Вчера случилось большое счастье. После выписанного неделю назад чудо-лекарства перестала болеть застуженная спина майора. Прошло нагноение и выздоровела опухшая нога жены. А у дочери (Как оказалось красавицы Лизоньки) прошли все прыщи на лице. Благодарность за проведенное лечение было настолько ощутимым, что Антон Евграфович начал подумывать о том, чтобы закончить холостую жизнь, завести жену и заняться собственной врачебной практикой.

Горящие глаза красавицы Лизоньки до сих не выходили из головы. - Ah, Anton Evgrafovich! Que vous еtes une personne douce, merveilleuse, merveilleuse et merveilleuse! (Ах, Антон Евграфович! Какой вы милый, чудесный, замечательный и прекрасный человек! Франц.). – Шептали девичьи губы, похожие на сердечко.

- Можа? - вкрадчивый голос перебил мечтания Курелина.

- Нельзя, - твердо ответили с кушетки. - Готовлю лекарства. Приходи позже.

- Господин лекарь, поможите. Терпеть моченьки нет. Дюже больно.

- Шишкин, я сказал... Позже. Значит – позже.

Внутрь, подобно ветру, влетел помощник. Раскрасневшись от быстрого бега, замахал руками. Выпучил глаза. - Антон Ефграфович, беда! Их сиятельство граф Ланин вернулись. Злой, обиженный, ругается. Руку поцарапал. К нам идёт.

Лекарь вскочил, выглянул в коридор. - Шишкин, куда пошёл? Давай, заходи. Показывай, что у тебя?

…..