Мажор

Больно есть, пить, заниматься. Больно думать о нем. Только ночью стягивающая внутренности пружина немного ослабевала. Правда, с утра круговорот боли начинался по-новому.

– Теть Жан, пойду вещи собирать, – вымученно улыбнулась, поражаясь тому, что одно упоминание чертового сорта вина заставило щеки пылать, будто осушила полбутылки.

– Давай-давай! А потом возвращайся пить чай с мармеладом! – проводила меня теплым взглядом охмелевшая родственница.

Изо всех сил старалась запихнуть в небольшую сумку мешок гостинцев для родителей, когда на тумбочке неожиданно задрожал телефон. Отправив беглый взгляд на часы, удивленно повела плечом, пытаясь понять, кому же понадобилась моя скромная персона в одиннадцать часов вечера.

Звонила Ангелина Железнова.

Ох.

Зажмурилась, силясь отогнать нахлынувшие воспоминания. Сцепив пальцы в кулак, я все-таки приняла входящий вызов.

– Злата! – взволнованно воскликнула Лина, отчего уголки губ непроизвольно поползли наверх.

– Привет…

– Мне нужно очень серьезно с тобой поговорить!

– Извини, но…

– Это касается Феликса! Пожалуйста, ты должна меня выслушать!

Любопытство одержало победу над разумом. По правде говоря, безумно соскучилась по этой взбалмошной провокаторше, поэтому, поддавшись уговорам, продиктовала адрес тети Жанны.

Ангелина приехала ровно через полчаса. На этот раз она вышла из желтого седана с характерной черно-белой шашечкой наверху. Еще минут двадцать мы без умолку трещали под козырьком подъезда, обмениваясь последними новостями. К слову, ничего хорошего девушка не поведала. Несмотря на то, что дело Железнова-старшего вёл самый зубастый адвокат столицы, мужчину до сих пор держали в следственном изоляторе, отказав в домашнем аресте.

– …Мы еще повоюем! – устало бросила подруга, устремив в меня проницательный взгляд. От осознания, что их глаза идентичного серо-стального оттенка, по коже побежали мурашки. – А теперь я должна тебя кое-куда отвести… – с видом разведчицы Маты Хари Ангелина загадочно вскинула бровь, и с моих губ сорвался нервный смешок.

– Не стоит, правда. Это уже ничего не изменит…

– Он хочет помириться! – глаза собеседницы светились непоколебимой уверенностью. Дыхание перехватило.

– Феликс даже ни разу не попытался связаться со мной!

– Брат очень гордый. Как-то раз перед важной контрольной я положила шоколадку ему в карман. Через час она растаяла, и коричневая жижа стекла в пах. Выглядело так, будто Феликс обделался. Так вот после этого он три недели со мной не разговаривал… – Я покачала головой. Господи, члены этого семейства ненормальные! – Злата, поехали. Брат ждет тебя!..

* * *

Минут через двадцать такси остановилось на парковке возле клуба «Магия». Ангелина вручила водителю сложенную вдвое купюру с изображением Архангельска, после чего, хитро подмигнув, потянулась к ручке двери.

– Ну что, готова встретиться со своей судьбой? – беспечно рассмеялась, тряхнув копной темно-ореховых волос.

Не успела я вставить слово, как решительность на её лице сменилась изумлением. Проследила за направлением взгляда подруги, и внутри у меня всё сжалось.

Из дверей клуба вышел Феликс.

Не один.

В компании ослепительной спутницы. Она была красиво и подчеркнуто стильно одета, даже язык не поворачивался обозвать каким-нибудь обидным словом. Железнов шел впереди уверенной походкой альфа-самца с железными яйцами. Его длинноногая подруга тряхнула копной русых волос, едва поспевая за широкоплечим красавцем в черном пуховике. Парень собственнически сжимал тонкое запястье, не давая девушке отстать.

Нет!

Грудь сдавило чувство отчаяния.

Пара остановилась около такси, о чем-то весело переговариваясь. Неожиданно разговор оборвался, потому как их губы нашли друг друга. Поцелуй оказался коротким и нетерпеливым. Феликс что-то прошептал девушке на ухо и, шлепнув её по попке, помог протиснуться внутрь салона.

Я отвернулась, делая глубокий вдох. Внутренности обожгло, а дыхание замедлилось. Кажется, осколок разбитого сердца вспорол мне живот.

– Пора домой…

– Да… – тихо согласилась Лина.

Феликс

Каждое утро я начинал с того, что усмирял брыкающиеся мысли. Выжимал из сознания остатки воспоминаний, оставляя в голове пугающий чистый лист. Несколько дней назад начал привыкать к новой жизни. Не убегать и прятаться в скорлупу, а уверенно смотреть вперед. Но заряд боли в груди был еще слишком силен. Временами желал лишь одного – чтобы кто-нибудь стер чертову память. Воспоминания разрушали изнутри. Разрывали сердце. Резали по живому кровоточащие раны. Порой меня накрывало такое тягучее отчаяние, что хотелось удавиться. Правда, времени хандрить не было: с самого утра помогал матери разгребать навалившиеся проблемы, а вечерами батрачил в автосервисе Эда.

– Прием-прием! – прошептала Лена, прижимаясь ко мне на заднем сиденье такси.

– Извини, малыш… – равнодушно выдал, скользя ладонью по ее ноге.

– Я все понимаю. Тебе надо расслабиться. Никаких лишних вопросов. Только горячая ванна и лучший в столице массаж… – пухлые губы опустились на мой подбородок, не оставляя другого варианта, кроме как прикрыть глаза.