Мажор

– Спасибо, брат! А ты заканчивай хандрить. И хоть я на дух не переношу твою сестру, в одном она права – вам со Златой следует помириться, – хозяин квартиры внимательно посмотрел мне в глаза.

Я поморщился.

– Ничего не выйдет. Кто знает, какого еще дерьма про меня накопала редакция «Новокузнецкой правды»? – поджал нижнюю губу, испытывая досаду.

– Дай девчонке хотя бы шанс загладить свою вину… – друг нахмурил лоб, отчего между бровями у него залегли две тонкие морщины.

– У нее был шанс во всем признаться, но она предпочла промолчать! – гавкнул, вливая в себя остатки пива.

Как бы ни пытался, не смог найти в себе сил простить её. Да, сука, я с самого начала вёл себя как конченый идиот, но я жаждал её любви. Жаждал чистой, прозрачной, ничем не запятнанной любви. Мне казалось, она – та, кто способен вытянуть из зыбкой трясины на божий свет даже самую пропащую душу. Рядом с ней хотелось раз и навсегда. До гроба. Моя драгоценная, золотая девочка, как жестоко я ошибался…

– Ох, Феликс… Ты еще пожалеешь об этом.

– Я и так жалею с утра до вечера! Слишком сильно идеализировал… И вот что из этого вышло…

Эд устало покачал головой.

– Ангелов не существует… – пробормотал он сквозь зубы. – Всем свойственно ошибаться. Видимо, тебе следует немного повзрослеть, чтобы понять эту простую истину. И, Феликс…

– Что еще?

– Ты должен вернуться в баскетбол.

– Исключено.

– НЕТ! Ты играешь не хуже молодого Тайсона, Шакила, да Белова, в конце концов! Ты должен играть! Это в твоей крови! – лицо друга ожесточилось.

– Спасибо за поддержку, но с меня хватит! Устроюсь на какую-нибудь нормальную работенку. Пока отец в тюряге, ответственность за мать и сестру лежит на мне…

– Эта квартира оплачена на полгода вперед. Живи здесь сколько нужно… Только, пожалуйста, подумай над моими словами, – Эд вздохнул, переводя сосредоточенный взгляд на бутылку пива в руке.

– Спасибо, мужик. Я у тебя в долгу!

Злата

Через считанные минуты поезд тронется. Уселась на нижнюю полку, положив на колени томик «Грозового перевала» Эмилии Бронте, с удовольствием отмечая, что все места в моем купе свободны. Впереди двое суток пути, но расстояние нисколько не тяготило, ведь это дорога домой. Непроизвольно расправила плечи, ощутив на себе чей-то цепкий взгляд – надо мной навис мужчина. Подняла голову, чтобы поприветствовать попутчика, но не смогла выдавить ни звука… подпрыгнула на месте, и раскрытый томик свалился на пол.

– Злата, какая неожиданность!

– Андрей?! – закашлялась, подавившись слюной.

– Э-э… У меня место номер двадцать шесть. А у тебя? – наигранно пробормотал баскетболист, потирая заросшую переносицу.

– Двадцать пять… – глухим бесцветным голосом отозвалась в ответ.

Прекрасно. Просто прекрасно. После всего, что со мной стряслось, двое суток наедине с Громовым – сродни контрольному в голову!

* * *

Увы, мы не выбираем попутчиков, это всегда лотерея, и мне, как обычно, не повезло. К счастью, вселенная решила хоть немного смилостивиться: первую ночь с нами провела добрейшая бабушка «божий одуванчик». Весь вечер она травила истории из своей поразительной жизни, а рано утром покинула купе.

К вечеру второго дня удалось немного расслабиться – Громов вёл себя довольно сдержанно, и я вообще перестала обращать на него внимания, проводя всё время за чтением.

– Злат, может, все-таки поговорим? – тихо спросил Андрей, пересаживаясь на мою полку минут за двадцать до отбоя.

– Что? – подняла на него измученный взгляд, мерно покачиваясь, как на волнах.

– Мне очень стыдно. Хочу загладить свою вину. Прошу тебя, выслушай… – еле слышно пробормотал попутчик, покусывая нижнюю губу.

Сфокусировавшись на нем, нехотя отметила, что бледное лицо Громова приняло отчаянное выражение, а губы подрагивают как от лихорадки. Мне стало жаль его. Даже смертники имеют право на последнее слово.

– Хорошо. Давай поговорим… – наконец, устало пробормотала я.

– Спасибо, Злата! Спасибо, солнышко… Только за чаем схожу! У меня и конфеты дорогущие есть! Родакам везу! Только выслушай, ладно?!

Коротко кивнула, понимая, что другого выбора нет, потому как нам ехать вместе до самого утра.

Минут через десять Андрей вернулся в купе, сжимая в руках два граненых стакана, наполненных чаем до краев.

– Спасибо, но я…

– Пожалуйста! Хотя бы один вечер как раньше! Чай с лимоном и разговоры ни о чем… Я прошу тебя, солнышко?! – красные глаза бывшего парня заволокло слезами.

Вздохнула, пытаясь отыскать в глубине души хоть какие-то силы. Хоть что-то… Ничего не вышло. Зрелище, увиденное пару дней назад, превратило в выпотрошенную мягкую игрушку. При одном воспоминании о Феликсе в объятиях ослепительной столичной штучки хотелось выпрыгнуть из поезда на полном ходу. Но самое поразительное – мои чувства к Железнову ни капли не ослабли. С каждым днем они лишь сильнее крепли на донышке глупой девичьей души…

Андрей сидел напротив и смотрел на меня с мольбой. Вздохнула, принимая чай из его рук. Похоже, разговор будет долгим.