Мажор

Кровь до сих пор бушевала в жилах, а сердце подскакивало, как баскетбольный мяч. Сука, ради таких моментов и стоит жить!.. Машинально перевел взгляд на роскошный золотистый «Lexus», который стоял в центре парковки, и отшатнулся, будто получил лопатой по голове…

В это мгновение я обнаружил, как златовласка, беспечно улыбаясь, садится в машину к Ивану Политову.

Злата

Автомобиль затормозил возле подъезда, и я в очередной раз машинально поправила подол. Мелкие мурашки покрыли поясницу от воспоминания о том, что под платьем нет белья.

– Злата, уверена, что не хочешь еще немного покататься? – вопросительно поинтересовался водитель, склонив голову.

– Спасибо, но я должна идти… – соврала, и глазом не моргнув.

На самом деле никому ничего не должна.

– Позвоню тебе завтра, – подмигнул Ваня, распахивая передо мной пассажирскую дверь.

Пожала плечами, испытывая микроскопический укол совести за то, что продиктовала спортсмену неверный номер. А вот его мобильный в записной книжке – редкостная удача. Представила, как обрадуется Рина Баева, когда после планерки я поделюсь с ней заветным номером игрока высшей баскетбольной лиги Ивана Политова.

Пара дежурных фраз на прощание, и, натянуто улыбнувшись, я посеменила в подъезд. Однако, поднявшись на свой этаж, замерла у входной двери…

На подоконнике между этажами с видом отпетого хулигана, от встречи с которым приличной девушке не светит ничего хорошего, сидел Железнов.

– Это было жестоко! – глухо выдал каким-то чужим голосом.

– Не спорю. Но ты переживешь. Однажды я чувствовала нечто подобное… – пожала плечами, пытаясь отыскать в сумке ключ.

– Ты меня раздавила, – смачно харкнул, расстреливая убийственным взглядом. Нехотя заметила, как дрожат его руки.

– Не думала, что железо так легко сломать. Если только это не китайская подделка… – язвительно хмыкнула, нащупав зазубренный край ключа.

– Ладно. Признаю. Я это заслужил!

Ключ, наконец, провернулся в замочной скважине, дверь поддалась.

– Пойдешь в дом или так и будешь сидеть здесь с видом побитой собаки?

Феликс выдержал паузу, прочистив горло, но все-таки покинул наблюдательный пункт. Он подошел вплотную, внимательно заглядывая в глаза. На лице ни намека на привычную клоунаду. Красивое изможденное лицо, белесое, как мука. Под пушистыми ресницами горели болезненно-красные глаза с расширенными сосудами. Пугающее и одновременно завораживающее зрелище.

– Хочется удавиться… – вздохнул Железнов, переминаясь с ноги на ногу на пороге квартиры тети Жанны.

Я закатила глаза.

– Мне надо еще успеть подготовить вопросы для завтрашнего интервью, так что возиться с трупами некогда!

Губы мужчины растянулись в неудачное подобие улыбки. Глаза продолжали поблескивать тотальным одиночеством и тоской.

– Окей… – сухо выдал Феликс, поворачиваясь к лестнице.

Секунда, и я успела поймать его за запястье, крепко сжав мозолистую ладонь. Наши пальцы переплелись. Сердце забилось подозрительно быстро.

– Приготовишь что-нибудь, пока я буду в душе? – неловко поинтересовалась, испытывая озноб от мысли, что он может скрыться в дверях лифта навсегда.

Феликс развернулся, мучительно заглядывая в глаза. По коже пробежал холодок, стоило только встретиться с его взглядом. Он колебался. Мы оба понимали – сейчас решается наша судьба. Эта ночь расставит все по местам. Или мы сможем простить взаимные обиды, обнулив претензии, или… с рассветом разойдемся каждый по своему жизненному пути.

– Яйца? – спросил он сурово.

– Что? – непонимающе нахмурилась, приподнимая уголки рта.

– Яйца имеются? – чуть громче повторил Железнов.

– Конечно, имеются! Куда же без яиц… – нервно улыбаясь, пробубнила в ответ.

– Ну вот и отлично. Иди в душ. А я пока сделаю яичницу по-железновски, – хрипло рассмеялся мужчина, и мне понадобилось всё рассыпавшееся хладнокровие, чтобы вытерпеть неуёмный огонь его прищуренных глаз.

* * *

После двадцати минут водных процедур волосы благоухали, как дивные кущи, а на щеках проступил румянец. Натянула чистую пижаму, запрыгнула в тапки и устремилась в кухню. Судя по всему, как раз вовремя. Феликс раскладывал по тарелкам какой-то удивительно аппетитный шедевр кулинарии.

– Белиссимо! – загадочно улыбнулся шеф-повар, отправляя кусочек яичницы по-железновски в рот.

– Спасибо… – робко отозвалась в ответ.

Молча прикончив еду, мы понимали, что трудного разговора не избежать.

– Ты пропал на девять месяцев. За это время я могла бы уже выносить и родить ребенка… – понуро заключила, сминая кончиками пальцев бумажную салфетку.

– Не могла. Разве только непорочное зачатие действительно существует… – саркастично отрикошетил собеседник.

– Знаешь…

– Знаю, что ты родишь мне ребенка, – серьезно заключил, отчего кровь замерла в венах, и я сделала огромное усилие, чтобы не разлететься вдребезги под натиском влюбленных серо-стальных глаз.

Да что он несет?!

– Ты не вспоминал обо мне всё это время… – медленно сглотнула тягучий сгусток обиды, который стоял в горле с того самого вечера, когда увидела Феликса в обнимку с шикарной девицей.