Мазохистка (СИ)

- Я же говорю, что там была девочка.

Неожиданно Занзас заговорил голосом Рены.

- Какая девочка?

- Похожая… – я вдруг увидел эту девочку перед собой. Люди Моррини целились ей в голову, а меня вдруг схватили за руки подчиненные Занзаса. – Какого черта ты творишь? Я должен спасти ее! Ведь она так похожа…

- На кого? – голосом Рены спросил Занзас.

- На нее! – я раздражался все сильнее, поражаясь дьявольской непонятливости. И вдруг все начало исчезать, а до меня обрывками доносился голос:

- Скуало… открой… не хочу, чтобы ты умирал! Пожалуйста! Скуало, пожалуйста…

«Женщина плачет из-за меня…» Я с трудом разлепил веки и посмотрел на Рену, сидящую за мной.

– Скуало… – она что-то поднесла к моим губам. Ее слезы капали на мое плечо. Я открыл рот и выпил что-то неприятное. Я почувствовал нежное прикосновение тонких пальцев к своей щеке и снова закрыл глаза. Некоторое время я балансировал на грани между явью и сном и вдруг вспомнил, как услышал ее голос там, на заброшенном складе.

- Спасибо... Что спасла меня...От пули… Если бы не крикнула…

Я боялся, что мне снова приснится этот идиотский сон, и я буду до бесконечности отвечать на повторяющиеся дебильные вопросы. Когда мне показалось, что земля под моими ногами опять разверзается, кто-то взял меня за руку, и пекло преисподней стало исчезать. Я погрузился в благословенную темноту, не сулящую мне никаких сновидений.

Не знаю, сколько времени я провалялся без сознания, но когда я проснулся, женщина сидела в кресле около кровати, что-то читая. Не успел я толком мысли в порядок привести, как она уже спросила:

- Как ты себя чувствуешь?

- Нормально я себя чувствую. – «Ох, уж эта забота, тоже мне, мамочка». Девушка тяжело вздохнула и снова поднесла книжку к глазам. Я почувствовал укол совести – хоть я ее и не просил об этом, все же она тут сидела, неизвестно сколько. – Спасибо, – раздраженно бросил я.

Я почувствовал себя жутко голодным и решил пойти на кухню, но неугомонная женщина, видимо, возложившая на себя роль сестры милосердия, мгновенно подскочила к кровати и рукой прижала мне к ней.

- Ты совсем сдурел?

- Женщина, что ты себе позволяешь?

- Я не позволю тебе встать с кровати!

- Будто тебя кто-то спрашивал…

- Мне все равно! Ты вчера чуть не… – она осеклась.

- Женщина, лихорадка – естественная реакция организма на ранения. А сейчас я хочу есть, и поэтому… – я снова попытался подняться.

- Я сама тебе принесу, только не вставай, – она опять прижала меня к постели. Я зло на нее посмотрел, но остался лежать. – Я быстро, – бросила она и выбежала из комнаты.

«Готовить, что ли, собралась для меня?» – удивился я, разглядывая потолок. Одному мне побыть не дали – на пороге нарисовался Луссурия.

- Тук-тук. Ску-куууун, – он прошествовал к кровати и сел около меня. – Как же ты нас перепугал!

- Что-то ты не выглядишь особенно испуганным, – съязвил я.

- Ну, ты был в хороших руках. Мне, вот, лечить себя не разрешаешь. Обидно даже.

- Просто она не отстанет, пока не добьется своего, – вздохнул я.

- То есть, мне нужно было просто быть более настойчивым?

- Хоть раз вылечишь меня – не сможешь уже никогда больше никого вылечить, понял? – я решил пропустить его двусмысленность мимо ушей. – Чего ты вообще приперся?

- Реночка сказала, чтобы я развлек тебя беседой, пока она готовит твое любимое блюдо.

- Чтобы я не вставал с постели? – При мысли о карпаччо из тунца, у меня заурчал живот.

- Именно, мы же тебя знаем.

- Глупая баба, носится со мной как с ребенком, – я отвернулся.

- Как тебе не стыдно! Реночка всю неделю места себе не находила, ждала, когда ты вернешься, беспокоилась, – я безразлично смотрел в окно, чувствуя, как сердце в груди забилось быстрее, – а когда ты спал, она около тебя все время сидела, а спала, сидя на полу у твоей кровати.

- Будто кто ее просил.

- Нет, ты, и вправду, бесчувственный чурбан! – всплеснул руками Луссурия. – Будь с девочкой помягче, она же так волнуется за тебя!

В этот момент в комнату вошла женщина, держа в руках большой поднос с фруктами и моим любимым карпаччо, украшенном будто в ресторане.

- Оооо, какая красота! Что ж, не буду вам мешать. – Лусс поднялся с кровати и двинулся к выходу. По пути он взял одну виноградину с подноса и сказал Рене: – Он весь твой.

Девушка покраснела от его слов. Она подошла к кровати, я сел, и она положила поднос мне на колени, а сама вернулась в кресло, уткнувшись в книжку. Я взял вилку, подцепил один из ломтей и поднес его к губам. «Интересно, умеет ли она готовить?» Отправив тунца в рот, я немного удивился, уловив в соусе какую-то незнакомую нотку, придававшую ему новый вкус. Мне стало интересно, что это такое:

- Что ты туда такое добавила?

- Корицу. А что, тебе не нравится?

- М, – «Неплохо. Она сама это придумала?» Я-то думал, что никогда не приму карпаччо из тунца, приготовленный хоть с малейшими отступлениями от классики. Я начал с упоением есть, наслаждаясь новым вкусом привычного блюда. В какой-то момент я почувствовал, что девица за мной наблюдает, и повернулся к ней лицом. Смутившись, она прикрылась моей рукописью.