Мазохистка (СИ)

- Как я Вам уже говорил, принцесса не желает с Вами общаться, – съехидничал Бельфегор. – Может быть, Вы хотите что-то передать?

- Я… хотел извиниться, – я знал, что не стоит говорить этого при нем, но это был единственный шанс сказать перед отъездом, что мне действительно жаль за свое поведение.

- Кто Вы? И что Вы сделали с нашим капитаном? – Бел шишикнул. Зло посмотрев ему в глаза, я развернулся и ушел к себе в комнату.

Я лежал на кровати прямо в сапогах и одежде и ждал, что она вернется. Но прошел час, затем второй, а она так и не возвращалась. Я прислушивался к шагам в коридоре, каждый раз ожидая, что вот-вот откроется дверь, и она зайдет. Пусть злая и раздраженная, заплаканная, но выслушает меня. Поймет. Она ведь всегда понимала, прощала, несмотря ни на что. И на этот раз простит. Если только я успею лично извиниться перед отъездом. «Успею? А зачем это теперь? Ведь как только я уеду, Занзас сделает ее своей. И все. Это конец. Ни малейшего шанса с ней переспать», – я пытался убедить себя, что именно это меня и огорчает. Но в душе было какое-то странное щемящее чувство, будто я теряю намного больше, чем то, в чем могу себя признаться. Поэтому когда раздался стук в дверь, и она открылась, я сел на кровати, в душе возникла надежда, что еще не поздно все исправить.

- Скууу.

Я с тяжелым вздохом повалился обратно на постель, схватившись за голову.

- Что тебе, Луссурия? Я собирался поспать, вообще-то.

- Ага, посреди бела дня, да? То-то я смотрю, ты уже и разделся. Или это теперь так модно – спать в сапогах?

- Отвянь, – я отвернулся к окну.

- Скажи уже, чем ты провинился, и тогда я, возможно, смогу тебе чем-нибудь помочь.

- Не нужна мне твоя помощь.

- Какие вы оба упрямые, – вздохнул Луссурия.

- Ты был у женщины?

- Да, я хотел хоть у нее узнать, раз ты такой…

- И как она там? – не оборачиваясь, поинтересовался я, прервав Луссурию.

- Вполне себе. Ты же знаешь, что они с Белом хорошо ладят, вообще, из них могла бы выйти неплохая пара, как ты думаешь?

Я промолчал, сжав зубы. «Может быть, может быть. Вот только ему теперь тоже ничего не светит», – я даже усмехнулся своему отчаянному злорадству.

- Или… тебе неприятно об этом думать, Ску-кун?

- Мне все равно. Иди уже, куда шел.

- Фу, как грубо, – фыркнул Лусс. – Если ты так и с Реночкой общаешься, неудивительно, что она от тебя сбежала.

Всю ночь я не спал, думая о том и о сем, а едва забрезжил рассвет, собрал сумку и вызвал к себе несколько людей, занимавшихся шпионажем. Я выбрал троих наиболее опытных в этом деле и сообщил им, что необходимо проникнуть в семью Тотти, не вызывая подозрений. После отправился к человеку, который снабжал нас поддельными документами, и объяснил, что от него требуется и к какому сроку. Обо всем договорившись, я вернулся в свою комнату, чтобы забрать вещи и проверить, не забыл ли чего. Я обвел взглядом помещение, в которое не планировал возвращаться целых четыре недели. Я вдруг понял, что уже не представляю себе эту комнату без нее, не помню, как жил в ней один, до того момента, как она тут появилась. Подумав, я расстегнул сумку и достал оттуда белую рубашку без последней пуговицы, повесив ее обратно в шкаф. Я сам не понимал, зачем это делаю, что это за знак такой, и о чем это должно говорить. Я просто почувствовал, что должен это сделать.

Когда я разделался с семьей Моррини, я уже убедил себя, что мне все равно. Я старался не думать ни о чем лишнем, полностью сосредоточившись на миссии, не желая представлять, что женщина, должно быть, уже… Нет, я просто не думал об этом, ведь если бы я всерьез об этом задумался, мне стало бы… «Плохо? Больно? Нет, мне все равно».

И, раз уж мне все равно, я решил, наконец, посетить «Эммануэль». «А то скоро уже ходить нормально не смогу», – с такой мыслью как с чем-то вынужденным примирился я, заходя внутрь.

- Скуало, – ко мне подошла ярко накрашенная женщина в летах, – давненько тебя видно не было. Мы уже испугались, что ты девушку себе завел.

- Не говори глупостей, Ванесса. Просто был сильно занят.

- Что ж, тогда, может, сразу двоих возьмешь? Деееевочки, – женщина лихо присвистнула, – ну-ка, все ко мне!

Несколько девиц, крутившихся на шестах, послушно слезли с помоста и подошли к хозяйке публичного дома. Они смотрели на меня, призывно улыбаясь, и я чуть было не поморщился от сквозившей фальши их надуманной радости. Девушки были, как говорится, на любой вкус – блондинки, рыжие, брюнетки, шатенки, разного роста и с разными пропорциями. Почти не глядя, я ткнул в высокую темноволосую девицу.

- Отличный выбор, Лукреция у нас просто умничка, – заворковала Ванесса. – Кого-нибудь еще?

- Нет, мне хватит и одной, – я протянул женщине несколько купюр, схватил девицу за руку и потащил в ближайшую комнату.