Мазохистка (СИ)

И едва я, наконец, произнес то, что меня, по-видимому, больше всего волновало, и о чем я сам плохо догадывался, буря в душе начала постепенно стихать. Прислонившись рукой к стене, я попытался привести дыхание в порядок, как услышал шепот:

- Ненавидишь меня?

«Ненавижу? Если бы!»

- Нет.

- Ненавидишь, – возразила Рена. Я обернулся.

- Я знаю о ненависти явно больше твоего, женщина. И это не то.

- А что же тогда? – Я прошел к половине кровати, на которой она сидела и сел рядом, отчего женщина поспешила увеличить дистанцию между нами, отодвинувшись. – Злоба? Раздражение? Бешенство?

«Злюсь? Раздражаюсь? Бешусь? Определенно!»

- Все вместе. И нечто, что сильнее этого. Иначе я бы давно тебя убил.

- Вожделение? – ядовито бросила брюнетка.

- Идиотка! – Я схватил ее за руку и прижал теплую ладонь к своей груди, чтобы она поняла, о чем я говорю. Женщина удивленно заглянула мне в глаза с некоторым недоверием. – И так каждый раз. Это отвратительно! Это… мешает мне работать. Это…

«Почему я говорю ей все это?.. Зачем открываюсь?.. Или… мне попросту больше некому это сказать?..»

- Я знаю, – выдохнула она. «Что? Только не говорите, что это и есть…»

- Как это убрать? – резко спросил я, глядя ей прямо в глаза.

- Если бы я знала… – вздохнула Рена, отвернувшись.

- И как же это называется? В твоем дурацком словаре эмоций есть подходящее слово?

- Может, у тебя аритмия, – после минуты молчания решила она надо мной поиздеваться. – Сходи к доктору. Проблемы со здоровьем – это опасно.

Все еще взвинченный, я прижал ее к кровати, зло сверкая глазами.

- Не шути со мной, женщина! Выкладывай, что это за хрень такая?

- Спроси у кого-нибудь другого. Я тебе ничем помочь не могу, – ответила она.

Я еще с минуту злобно смотрел на нее, решая, что лучше – убить ее или отыметь. Отказавшись от обоих вариантов, я слез с нее, лег на свою половину и отвернулся лицом к окну.

И снова бессонная ночь. Чуткий слух позволил мне с содроганием сердца отмечать про себя каждый раз, когда женщина начинала тихо плакать в подушку. Стиснув зубы, я пытался делать вид, что сплю, и убедить себя самого, что мне все равно. Без особых успехов, надо признать. Кажется, это был первый раз, когда мне было кого-то жалко. Мне было жалко ее за то, что она полюбила такого человека, как я. «Наверное, Луссурия прав. Лучше бы она была с Бельфегором. Если бы не это мое поганое чувство собственничества…» Однако едва мое воображение услужливо подкинуло пару картинок из их возможного будущего, кулаки сжались сами собой. «Выходит, я не могу ее отпустить. Но и дать ей то, что она, несомненно, хочет, тоже не могу». В такие минуты я завидовал Занзасу – он бы угрызениями совести мучиться точно не стал.

Ближе к рассвету женщина, похоже, все-таки, заснула, но к восьми проснулась и сказала, что все еще плохо себя чувствует. Я даже испытал от этого некоторое облегчение – тренировать ее сегодня я вряд ли бы смог. Мне нужно было побыть одному. И весьма желательно кого-нибудь убить. «Кто у нас там тест на меткость завалил?..»

В три часа я вернулся в комнату и был неприятно удивлен отсутствием в ней женщины. «Ну, все. Пошла жаловаться нашей «мамочке». А потом он как бы невзначай зайдет в мою комнату и начнет мне проедать плешь…» О, как я ошибался! Просто я и представить не мог, что она способна выкинуть такую штуку!

В четыре часа женщина не появилась, и я заподозрил неладное. Направившись прямиком в комнату Луссурии и обнаружив ее запертой на ключ, я прислушался, но голосов никаких не услышал. Тогда я решил, что участь моя явно усложняется тем, что в курсе событий окажется еще и маньячный «принц». Однако и его комната оказалась заперта, а внутри стояла такая тишина, которую трое людей при всем желании сохранить не смогут. Нет, панике я не поддался – ну мало ли, где она может быть. Да хоть в библиотеке! Или в гостиной. Может быть, на кухне? Разминулись, когда она шла в западное крыло?

Когда я обошел весь замок в третий раз, я, наконец, понял, что в отличие от прошлых разов, все намного хуже. Потому что…

Ее. Нигде. Нет.

Осознание этого на мгновение погрузило меня в полнейший шок. «Нет, это просто смешно! Не могла же она, в самом деле, меня… оставить. Ведь не могла же?..»

Я вернулся в свою комнату и сел на кровать, все еще не веря, что она ушла. Уставившись на шкаф с вогнутой дверцей, я молча сидел, пытаясь отсеять свои страхи, которые все навязчивее поселялись в моей и без того истерзанной душе. «Нет, ну как бы она прошла мимо охраны? Это же нереально…» Тут я заметил, что дверца приоткрыта. Подошел к шкафу и дернул ее на себя. Петли жалобно скрипнули, а глаза мои выявили пустующую нишу для дорожной сумки.

- Довы*бывался.

Я как-то странно метался по комнате, будто это могло что-то изменить. «Ушла. Нет, вы только подумайте, ушла! Ушла от меня! Сказала же, что любит, так почему… Бл*ть, это все из-за того, что я руки распустил. Но сказал же, что не хотел. Нет, ну… Е*аный на х*й в рот!» – я застыл перед зеркалом в ванной. Полотенца, зубной щетки и всех ее бесконечных тюбиков не было, а это значит, что… «Ушла насовсем».