Меч Бедвира

Полуэльфийка казалась еще более соблазнительной бедному Лютиену, когда серебристый лунный свет в темном переулке за «Гнэльфом» нарядил ее стройную фигурку в таинственно поблескивающие одежды. Она лукаво улыбнулась и откинула длинные локоны со своего прекрасного лица. Лютиен оглянулся через плечо, словно ожидая, что где-то поблизости скрывается Оливер и смотрит на него. Хафлинг пошел в «Гнэльф» и сказал Лютиену, что встретится с ним там, когда тот закончит свои дела с Сиобой.

Молодой человек снова посмотрел на нее и увидел, что улыбка девушки бесследно исчезла.

— Гном… — серьезно начала она, но внезапно остановилась, потому что Лютиен шагнул к ней и крепко поцеловал в губы. Смущенный молодой человек тут же отскочил назад, разглядывая выражение лица Сиобы, пытаясь понять, как она отнеслась к его выходке.

Но девушка смутилась гораздо меньше юного Бедвира. Полуэльфийка только улыбнулась и снова откинула волосы с лица. Она явно прекрасно владела собой.

— Почему ты попросила меня сделать это? — тупо спросил Лютиен.

— Потому что ты этого хотел, — ответила Сноба.

Гордо поднятые плечи Лютиена поникли.

— И я тоже хотела, чтобы ты это сделал, — призналась она. — И я подумала, что сперва нужно покончить с этим.

— Покончить с этим? — растерянно переспросил Лютиен. Это звучало не слишком многообещающе.

Сиоба глубоко вздохнула.

— Я только подумала, что тебе и Оливеру следует знать… — начала объяснять девушка. Она умолкла, словно ей было трудно подобрать слова.

Лютиен сильно встревожился.

— Что знать? — поторопил он ее и снова шагнул к Сиобе, но она подняла руку, будто защищаясь, и отступила на шаг.

— Гном, продолжала она. — Гном, который помог вам на площади Моркнея. Его забрали циклопы из преторианской гвардии и бросили в темницу.

Лицо Лютиена помрачнело, рука сама собой сжалась в кулак.

— Где? — решительно спросил он. У Сиобы не оставалось сомнений, что он собирается немедленно спасать гнома.

Она беспомощно пожала плечами — юноша видел, что красавица действительно не знает ответа, и это слегка остудило его пыл.

— У преторианской гвардии много темниц, — сказала она, качая голой. — Гнома будут судить в Соборе завтра утром вместе со многими другими, — быстро добавила Сиоба. — Его, несомненно, приговорят к каторжным работам в шахтах.

Лютиен не понял. Он постоял момент, раздумывая, стараясь разложить все по полочкам, затем вопросительно взглянул на Сиобу. Откуда она знала о гноме с площади Моркнея? Казалось, девушка прочитала его мысли, и на ее лице снова появилась лукавая улыбка.

— Я уже говорила тебе, что в дружеских связях есть свои преимущества, — сказала она, отвечая на незаданный вопрос. — Вот я и подумала, что вам следует это знать.

Лютиен кивнул.

Как нечто только что пришедшее ей в голову, Сиоба добавила:

— Гном, его зовут Шаглин, конечно, знал, что его схватят.

— Он тоже член вашей шайки?

Сиоба покачала головой:

— Он просто ремесленник, больше ничего.

Лютиен понимающе кивнул, хотя на самом деле не понял ровно ничего. Почему гном-ремесленник помог ему, зная заранее, что будет схвачен и понесет наказание?

— Я должна идти, — сказала Сиоба, взглянув на положение луны.

— Когда я увижу тебя снова? — тревожно спросил Лютиен.

— Увидишь, — пообещала девушка, исчезая в тени.

— Сиоба! — позвал Лютиен громче, чем собирался, — его желания одержали верх над благоразумием. Прекрасная дева снова сделала шаг к нему, вопросительно глядя на юношу.

Утопая в зеленом свечении ее глаз, Лютиен не мог найти слов. Впрочем, в них не было нужды.

— Еще один поцелуй? — спросила девушка. Она едва успела выговорить это, как Лютиен приник к ее губам.

— Ты увидишь меня снова, — пообещала она, отодвигаясь. А затем ушла, превратившись в одну из ночных теней.

— Все это игра, — жаловался Оливер той же ночью, когда они с Лютиеном возвращались домой. Пожалуй, в желудке молодого человека находился некоторый избыток эля. — Уж конечно, ты не настолько глуп, чтобы не понять этого.

— Мне наплевать! — Это было заявлено весьма решительно, хотя и несколько заплетающимся языком.

— Гномов всегда обвиняют, судят и приговаривают к каторжным работам в шахтах, — упрямо продолжал Оливер. — Легальное и неоспоримое рабство. Именно так Монфор достиг своего процветания, неужели тебе это непонятно?

— Мне наплевать.

Оливер боялся, что Лютиен скажет именно это.

Перед следующим рассветом двое друзей крадучись пробирались вдоль разделяющей город стены у основания Собора. Они перебрались через нее достаточно легко, и Оливер, зная порядки, решил остановиться в тени северного крыла Собора: это был трансепт, одна из двух частей длинного здания, которые придавали ему форму креста. С этой стороны несколько зданий почти примыкали к Собору, образуя открытую площадь.

— Нам надо в западный конец, — объяснил Оливер, заглядывая за угол огромного трансепта, и тут же посоветовал Лютиену снять накидку.