Меч Белогора

Частные же издательства печатают только то, что приносит немедленную и большую прибыль. В печать идут не интересные произведения талантливых русских писателей, а "коммерческие проекты", некая "жвачка" для домохозяек, богатой праздной элиты или скандальные эпатажные "изыски" скучающих "будуарных гетер" с московской Рублёвки.

Общество деградирует!

— Ладно, увлёкся! — Маршавин остановился и перевёл дух, — не буду на первой встрече злоупотреблять вашим временем.

Если кто-то хочет разобраться, кому выгодно создавать и продавать продукты, съедающие ваше здоровье, рекомендую, — Игорь Леонидович подошёл к своему столу, взял оттуда толстую книгу и показал аудитории, — вот, пожалуйста, например, вот это, написанное простым и понятным языком, и изданное ещё в 1999 году исследование канадского доктора Луи Броуэра. Называется "Фармацевтическая и продовольственная мафия".

Одна из редких книг по названной теме.

Желающим могу дать почитать или записать электронную версию на флэшку. После лекции.

А пока давайте сделаем небольшой перерыв. Минут на десять. Отдохните.

Послышался общий выдох облегчения и шум отодвигаемых стульев.

Очень интересно, но всё хорошо в меру.

Видно было, что аудитория была потрясена увиденным и услышанным.

Я, кстати, тоже.

Слушатели встали с мест, кто-то вышел в коридор, кто-то раздвинул занавески и подошёл к окну. Стихийно образовалось несколько кучек из знакомых ранее людей, которые начали негромко делиться первыми впечатлениями.

Пока Татьяна писала что-то себе в блокнотик, я подошёл к Маршавину, мы вышли в коридор, уединились, и там я в общих чертах рассказал о своём последнем путешествии в прошлое. Игорь Леонидович выслушал очень внимательно, не перебивая. Задумался ненадолго, медленно, с расстановкой, сказал

— Очень интересно! Как говорится, чем дальше в лес, тем страшнее! Сейчас мы не сможем побеседовать, сам видишь, обстановка не позволяет. Отложим обмен соображениями на другое время. Если позволишь, я поздороваюсь с твоей дамой.

Профессор подошёл к Татьяне

— Очень рад видеть вас обоих сегодня у себя, — лукаво покосившись на меня, он едва заметно выделил слово "обоих".

Мне стало понятно, что наш с Татьяной секрет, для него таковым уже не является.

Что ж, я тоже догадываюсь о его "особенном" внимании к Оле Любимовой и ничего плохого в этом не вижу.

Игорь Леонидович обратился к Говорухиной

— Ну, как? Первая часть была интересной?

— Очень, — Таня говорила совершенно искренне, — но, правда, ещё больше она мне показалась жуткой.

— А как же, милочка? Если людей не ткнуть носом в факты, не развеять туман в голове, не заставить протереть глаза, кто же будет трезво смотреть на вещи? Это ведь некомфортно! Озадачивает! Заставляет напрягаться и шевелить извилинами! А ещё ведёт к некоторым, не очень приятным выводам, осмыслению настоящего момента жизни и определённым неудобствам. Отказу от некоторых укоренившихся привычек, удовольствий. Обычно люди начинают шевелиться и что-то предпринимать, только когда жареный петух клюнет в одно место. А тогда, знаете ли, чаще всего, поздно уже бывает трепыхаться…

Поезд ушёл… Да-с…

Говорухина чуть повернула голову, подалась вперёд и заговорщически приблизила ушко к лицу профессора

— Не откроете сразу секрет вечной молодости? А то мне не терпится!

— Не буду забегать вперёд и разрушать интригу, — Игорь Леонидович хитро улыбнулся и добавил, — все присутствующие сегодня получат одинаковый эмоциональный пендель под зад, но только самые умные, сильные духом и дальновидные начнут после лекции действовать и смогут радикально изменить свою жизнь к лучшему. Шанс есть у всех.

А сейчас извините, я должен помочь Инне Владимировне приготовить ещё чайку и печенья. Раз собрал столько заинтересованных людей, готовых меня послушать, надо же о них и позаботиться.

— А можно я тоже вам помогу, — неожиданно предложила Татьяна.

— Конечно, буду только рад, — тепло ответил Игорь Леонидович.

Они вышли в секретарскую готовить очередное угощение слушателям, а я остался один.

Недалеко вертелась на стуле Оля и украдкой красилась.

Поманил её пальцем.

— Здрасьте, Сергей Николаевич! Как интересно всё! Правда?

— Здравствуй, Оля. Правда, интересно. Скажи мне, пожалуйста, как там дела продвигаются с лечением твоей ауры? Уже всё в порядке или лечиться надо ещё долго?

Наверное, в моих словах, Любимова почувствовала какой-то подтекст, да я и не отрицаю, что он там чуть-чуть присутствовал. Полезно было бы понять, что означала встреча мною Оли под ручку с профессором в кино. Случайность или нечто большее? Конечно, формально, меня это никаким боком не касается, но мало ли что? Может, при случае смогу чем-то помочь парочке или пресечь сплетни вокруг моих добрых друзей, каковыми считаю и Олю, и Маршавина.

Любимова немного смутилась, видимо, не хотела врать. Прикусила губу и, затем, решившись, твёрдо, глядя мне в глаза, сказала