Меч без ножен. «Помирать, так с музыкой!»

— Хм… А ведь действительно. Может, ты и пройдешь, вот только со мной всего трое — Арни, Чеслав и Прокоп. Они не могли оставить тебя. Остальные переранены. А без охраны я тебя не отпущу…

— А я тебя без нее не оставлю, — в свою очередь надавил и Никитин, но тут вмешался Ульрих:

— Со мною семеро воинов, все они в твоем распоряжении, командор, как и мой меч…

— Отставить! — Андрей заговорил жестким командным языком и встал с лавки. Старые рыцари быстро переглянулись и сами поднялись, склонив головы в ожидании приказаний. И они тут же последовали, Никитин даже рубил воздух рукою.

— Ты, брат Любомир, немедленно отправишься в Поборский замок вместе с бароном Лукашем. Всех наших крестоносцев сразу же поведешь через перевал — не позднее семи дней я тебя жду в Белогорье. Не опоздай! Возьми и словацких воинов…

— Не в срок, брат! Еще не прошло трех месяцев, и я не могу нарушить с ними ряд. — Отец Павел отвел глаза. — Хотя на драку с ляхами многие пойдут добровольно.

— А ты и не нарушай соглашения, раз слово дадено, его нужно соблюдать!

Андрей подошел к ларю и вытащил из-под плаща увесистый мешочек. Подержал его недолго в руке, как бы взвешивая и испытывая нешуточную тяжесть. Затем метнул его прямо в лицо отцу Павлу, который ловко поймал арабский подарок и с немалым удовольствием закряхтел.

— Там тысяча динаров. Надеюсь, этого хватит, чтобы словаки пошли на бой с паном Сартским?

— Две сотни наберется, а то и три, — коротко ответил старый рыцарь и на этот раз еле успел перехватить рукою неожиданно брошенный Андреем второй «подарок».

— Тут тысяча солидов — замки должны быть восстановлены, и до весны пусть там стоят словаки гарнизоном. Как перевалы откроются, их сменят белогорские «серые».

— Здесь половины за глаза хватит, — отец Павел покачал мешочек в руке. — Не забывай, брат-командор, что через две недели будут выставлены три десятка «синих», и кроме того, каждый месяц будет выходить одно «копье». Ну и местных «серых» наберется не меньше сотни. Это только наши силы, без панского ополчения.

— Тогда немедленно принимайся за дело, время не терпит. — Андрей повернулся к Ульриху: — Тебе предстоит забрать всех крестоносцев из Бежицы и «Трех дубов». Пан Тадеуш имеет здесь три десятка дружинников, разбавь ими гарнизоны. Это все, но угры зимою не воюют, так что справятся, тем более продовольствие мы им привезли.

— Не ходил бы ты через Лори, брат. Риск страшный, через перевал надежнее…

— Не отговаривай, все решено. Никто, кроме нас — так говорили в одно время. Ты мне только троих своих воинов дай, с теми, что с братом Любомиром пришли, нас будет семеро. Вполне достаточно, чтобы лорийскую нежить погонять.

— Бери всех!

— Хватит троих, тех, кто меня с трясины вытаскивали — Дитриха, Ингвара и Фридриха. И не отговаривай, брат Ульрих!

— С тобой поспоришь, как же. Себе дороже выйдет, — пробурчал под нос рыцарь, и тут его лицо внезапно осветилось, будто взошло солнышко. Он потер рукою лоб и очень хитро посмотрел на Андрея:

— Возьмешь еще Зволина, он воин опытный. С ним вас будет восемь. Он и дорогу знает, до мора еще через Лори ходил.

— Зачем мне он?

— Или ты его обязательно берешь с собою, или пойдешь в поход только через мое тело! Другого не будет! Ты отвечаешь за орден, а мы за тебя, ваша светлость!

— Хорошо, раз ты настаиваешь!

Андрей посмотрел на набычившегося рыцаря и, не найдя аргументов, махнул рукою и вышел из комнаты — ему нужно было готовить отряд к немедленному выступлению, ведь зимние дни коротки…

— Зачем мы его отпустили? Он наша единственная надежда, — глухим голосом произнес отец Павел, невидяще уставившись на стол, на котором бессильно лежали его крепкие ладони.

— Ты помнишь, — Ульрих поднял голову и еле слышно произнес: — «Когда восемь крестов пройдут…» Ты помнишь пророчество?!

— А ведь верно, — отец Павел стукнул себя ладонью по лбу. — Почему ты не сказал ему о том?

— По тем причинам, что и ты. — Губы Ульриха сложились в скорбную улыбку. — Если человек стремится подогнать его под себя или, наоборот, избежать, то ни к чему хорошему такое привести не может. Тем более когда пришел «умерший и еще не рожденный». Лучше уж не знать. Тем более сейчас, когда он шагнул по ту сторону жизни.

— Но не по ту сторону смерти…

ЧАСТЬ ВТОРАЯ «А МОЖЕТ МЫ, А МОЖЕТ НАС»

ГЛАВА 1

Андрей пристально оглядывал с седла занесенную первым снежком брошенную много лет назад деревеньку. Когда-то богатая и зажиточная, сейчас она представляла собою жалкое зрелище: восемь дворов с проваленными крышами домов, окруженные покосившимися, а кое-где и упавшими, добрыми прежде, частоколами из заостренных бревнышек.

Страшная картина для непривычного к ужасам зрителя, но обыденная для Запретных земель, по которым однажды Никитин уже прошелся. Но тогда он сдуру отмахал по ним повдоль, а сейчас отряд крестоносцев шел поперек, что резко уменьшало дорогу до заветного Белогорья.