Меч без ножен. «Помирать, так с музыкой!»

Полная луна прекрасно освещала заваленные телегами ворота, которые теперь только тараном вышибать нужно, да заостренные зубчики высокого частокола. Именно на них он взирал самым внимательным образом, направив железное жало болта заряженного арбалета.

Судя по тому, что рассказывали об этих тварях ему, да и на основании личного опыта, прыгучести «проклятым волкам» было не занимать, любой олимпийский рекорд бы запросто побили, что по прыжкам в длину, что в высоту, а то и с шестом, если наибольшим страхам поверить.

Так что на частокол надежды мало — перескочат, да и ставни — защита плохая от их когтей и клыков, кои добротные кольчуги как туалетную бумагу рвут в клочья.

Неприятный холодок пополз по животу — хотя на Андрее была надета трижды проверенная солукская кольчуга, за которую по весу заплатили золотом, да еще усиленная персидскими булатными пластинами, риск все же оставался большой.

А ну как не выдержит такая великолепная броня, недоступная даже многим влиятельным властителям в этом мире, — ведь на нее можно десяток рыцарских «копий» вооружить, если не больше.

— Вот оно, началось! — Тихий шепот Прокопа чуть дрожал. Андрей искоса взглянул на парня и успокоился.

Страха у того не было, только одно лихорадочное напряжение в ожидании смертельной схватки. Мозолистая рука сжимала короткое копье крепко, оно даже не дрожало. На него только и рассчитывали — колоть лезущих в бойницу тварей.

— Прошлый раз в Лори тоже замолчали, — прошептал словак, — а потом разом взвыли и кинулись. И до людей сразу добрались, крики отовсюду пошли…

Голос Прокопа сорвался, захрустели зубы. И тут Андрей уловил знакомое шипение, похожее на змеиное, только громче.

«Точно, гадюка! Только ей-то тут чего делать? Да ладно, тоже ведь тварь божия, пусть схоронится до утра от нежити!»

Мысли пронеслись мимоходом, только на смену холоду в груди пониже ключицы, с левой стороны, стало разливаться тепло, хорошее такое тепло, придавшее ему уверенности.

Внезапно тишина была нарушена пронзительным волчьим воем, и он заметил, как через забор метнулась темной молнией первая тварь, быстро прыгнула, чуть прикоснувшись лапами к остриям.

Затем появилась вторая, но недостаточно стремительно — Андрей тут не оплошал и нажал на спусковой крючок Тетива громко щелкнула, и через секунду пронзительный волчий визг стал ему наградой.

— А ведь… ты… по-пал, ва-ша се… севе… тло… лость!

— Твою мать!!!

Андрей только удивленно моргал глазами, с изумлением взирая на словака: такое впечатление, что тот выпил литр водки залпом, вот только ее запахом от парня не несло.

Но верный Прокоп был именно пьян или, как завзятый наркоман, принял убойную дозу: веки еле поднимались, лицо покраснело, руки не смогли удержать копье, и оно с грохотом упало на пол.

— Что с тобою, кретин?!!

— Ни-че-го…

Словак в три приема вытолкнул из себя ответ и спокойно привалился к стене, пытаясь снова взять в руки копье. Кое-как ему это удалось, и он сунул наконечник в бойницу.

— Щас я их… на жа-ло оде-ну…

Андрей потер глаза вспотевшей ладонью, не веря им — он просто не понимал, что произошло.

— Что ты копаешься?!

Тут стало совсем не до размышлений — в бойнице появилась знакомая прежде собачья морда с кисточками на ушах и длинными загнутыми клыками, словно у саблезубого тигра. Приторная вонь тут же ударила в ноздри, побудив Андрея к действию.

— Не бе-рет…

Словак ткнул копьем прямо в грудь волка. Вот только таким тычком он смог бы муху приколоть, и то сонную, но никак не больше — резкости в ударе совсем не было.

Волк отмахнулся лапой, и Прокоп опять ткнул копьем. С тем же результатом — силы в руках у парня не имелось. Никакой! Словно в одночасье все его мускулы в желе, в безвольный студень превратились.

— Куда, немочь бледная!!

Андрей опомнился, оттолкнул словака и выхватил меч. Волк в ответ на человеческий крик ощерил страшные клыки и зарычал, протискиваясь всем телом в узкую бойницу.

— Получи, тварь!

Меч серебристой молнией воткнулся в грудь хищника. Андрей вложил всю силу в удар, ожидая каменной тверди, но клинок неожиданно легко вошел в плоть, рассекая шкуру, из-под которой тут же ударила тугая струя крови.

Дикий пронзительный вой смертельно раненного зверя стал ему долгожданной наградой.

— Берет их сталь, еще как берет!

Радость переполняла Андрея, он собственными глазами сейчас убедился, что человеческая рука может спокойно разить «проклятых волков», а все рассказы выживших очевидцев про неуязвимость данных тварей не более чем домыслы.

— Твою мать! Да что с тобою творится, Прокоп?!

Андрей глянул на словака, но тот, вместо того чтобы помочь, барахтался на полу, пытаясь встать на ноги.

— Да что с тобою, немочь бледная?!

Тут стало не до схватки, и Андрей, выгадывая время, вытолкнул тушу бившегося в проеме волка наружу, закрыл ставень и задвинул толстый засов. И тут же надежная деревянная заслонка толщиной в добрую пядь задрожала от страшного удара.

— Ни хрена себе!

Ставень выдержал, вот только длинный изогнутый коготь атаковавшего волка пробил его насквозь.

— Это я вовремя успел!