Меч Чёрного Рыцаря

Белоснежка, конечно, красивая, очаровательная, милая, остроумная и веселая, только вот особенно тактичной ее не назовешь: всю дорогу она откровенно разглядывала усы и бородку Сабрины в зеркало заднего обзора. Поймав ее взгляд уже, наверное, в сотый раз, Сабрина не выдержала и выпалила, что это всё Пак, — удружил гад. Учительница так расхохоталась, что даже хрюкнула.

— Что поделаешь, мальчишки есть мальчишки, им надо перебеситься, — сказала она, ведя машину по проселочным дорогам в окрестностях Феррипорта. — В подростковом возрасте они все еще зеленые юнцы, но, когда наконец повзрослеют, становятся лучше.

— Но ведь Паку, мисс Снежка, больше четырех тысяч лет! — буркнула Сабрина. — По-моему, у него не осталось шансов стать более зрелым.

— Пожалуй, ты права, — вздохнула Белоснежка, обменявшись понимающей улыбкой с бабушкой Рельдой, которая сидела рядом с ней на пассажирском месте. — Билли уже почти пятьсот, а он то и дело ведет себя так, будто ему семи еще нет…

— А-а, так вы, значит, в самом деле двое влюбленных? — проворковала Дафна.

— Дафна! — воскликнула учительница, и щеки ее предательски раскраснелись. — Мы с ним просто разговариваем о жизни.

— Что ж, вы этого уже лет двести не делали, — сказала бабушка Рельда. — Говорят, наш мэр каждый день посылает вам цветы.

— Рельда, перестаньте сплетничать! — воскликнула Белоснежка. — Ну кто вам это наговорил?

— Сорока на хвосте принесла, — ответила бабушка.

Сабрина закатила глаза. В таком месте, как Феррипорт-Лэндинг, где полным-полно вечножителей и всяких сказочных существ, эта «сорока» не просто фразеологический оборот. Какая-то птица действительно что-то рассказала бабушке.

— А можно я буду держать букет невесты на вашей свадьбе? — попросила Дафна.

— Хорошо, Дафна, договорились, — сказала учительница. — Если мы с мэром когда-нибудь и поженимся, ты будешь нашей цветочницей [1]. Боюсь, правда, к тому времени ты успеешь состариться.

Пока что мы с ним встречаемся, чтобы вместе выпить кофе. Я не хочу, чтобы наши отношения развивались слишком быстро, он же занят новыми выборами.

— Выборами? — удивилась Сабрина. — Какими выборами?

— На пост мэра города, — пояснила Белоснежка. — У нас же выборы один раз в четыре года, хотя порой может показаться, что это пустая трата средств: против него еще никто ни разу не выставлял свою кандидатуру.

Вскоре Белоснежка подрулила к дому Гриммов и остановила машину. Все вылезли и стали прощаться.

— Спасибо вам, Белоснежка, что подвезли нас, — сказала бабушка Рельда.

— Что вы, Рельда, не стоит благодарности! Если вам что-нибудь понадобится, звоните безо всяких стеснений. Тем более что, пока школу не выстроят заново, я не работаю, только веду занятия по самообороне. Кстати, — повернулась учительница к Дафне, — придет ли на занятие в эту пятницу моя лучшая ученица?

Девочка поклонилась ей, точь-в-точь как это делают в фильмах про боевые искусства.

— Да, сэнсэй, —сказала она, широко улыбаясь.

— А ты поупражнялась дома? Сможешь выглядеть, как настоящий воин?

Девочка тут же скрючила пальцы рук, как будто это были когти, прищурила глаза и так скривила рот, что в самом деле могло показаться, что она страшно злится, хотя выглядело это скорее комично — главным образом, из-за ее комбинезона с вышитым спереди котенком.

— Очень хорошо, — одобрила Белоснежка. — Я даже испугалась.

И, пожелав Сабрине поскорее поправиться, учительница села в машину и укатила.

— Что это еще за «сэнсэй»? — спросила Сабрина младшую сестру.

— Бабушка решила, что мне надо чем-то заняться, пока ты в больнице. Вот и записала меня в группу к Белоснежке. Помнишь, она говорила, что проводит занятия в общественном центре? Я пока что всего один раз там была, но она мне сказала, что я лихой боец.

— Лихой, говоришь? — засмеялась Сабрина. — А что это за особое выражение лица? Зачем оно?

— Чтобы нападающий знал, что ты его не боишься и что дело будет серьезное, — объяснила Дафна.

— А выглядело это так, будто у тебя запор.

— Что значит «запор»? — спросила Дафна. Сабрина наклонилась и, приложив ладонь к ее уху, шепотом объяснила. Младшая сестра тут же отступила на шаг и сморщила нос:

— Фу, как неприлично…

Они подошли к крыльцу. Бабушка покопалась в своей объемистой сумке и, вытащив огромную связку из сотни ключей, стала ловко перебирать их, чтобы открыть дюжину замков на входной двери. Справившись с замками, она, как всегда, трижды постучала по двери и сказала: «Мы дома». Только тогда открылся последний волшебный замок и вся семья быстро вошла в дом.

Дафне пришлось помочь сестре снять пальто и ботинки. Поскольку сломанная рука всё еще была в гипсе, Сабрина вдруг поняла, что мало что сможет делать самостоятельно. Ей было неприятно это ощущение беспомощности; было что-то неестественное в том, что теперь Дафна заботилась о ней, а не наоборот.