Меч для дракона

– Лагдален, если хочешь, можешь ненадолго здесь остаться. Я знаю, что вы друзья, и у вас наверняка есть о чем поговорить. Я рада, что встретила тебя. Надеюсь, мы станем друзьями.

Земля содрогнулась.

– Таран, – тихо сказала Лагдален.

– Да, – кивнула ведьма и прикусила губу. – Времени у нас осталось не много.

– Да, – ответил Релкин. – Времени осталось совсем мало.

Рибела ушла, а Лагдален присела рядом с Релкиным.

– Я так рада, что мы встретились. Мне так много надо тебе рассказать.

– Наверно, так пожелала Великая Мать.

– Ты же, кажется, всегда призывал старых богов?

Релкин пожал плечами:

– Я не стану поминать Великую Мать всуе. Во всяком случае, не в твоем присутствии.

– Да уж, лучше не стоит.

Хотя Лагдален нарушила, наверно, все без исключения правила, за что ее и выгнали из Новициата, она тем не менее свято верила в Великую Мать.

– Может, помощь и успеет. Нам бы сейчас очень даже пригодился еще один легион.

– Капитан Пик заверил Рибелу, что флот будет здесь уже завтра.

– Надеюсь, они не опоздают. Башня скоро рухнет. К вечеру мы уже будем сражаться в проломе.

– Так скоро?

– Боюсь, что да.

– Сверху! – донеслось до них со стороны Большого дворца.

Огромный кусок стены, кувыркаясь в воздухе, летел в Императорский Город. Со страшным грохотом он разбился о южную грань маленького зиккурата Эуроса, Властителя Вселенной.

Зазвенели трубы, и выскочившие из казарм воины начали спешно разворачивать свои катапульты. Замахали флажками сигнальщики, корректируя огонь, и камни через стену полетели на головы слишком близко подошедших сипхистов.

– Трудно говорить о приятном, когда кругом такое творится, – вздохнула девушка.

– Мне никогда не трудно говорить с Лагдален из Тарчо, – ответил юноша.

– Устаешь от этого. Скорей бы уж пришли корабли.

– Нам всем бы этого хотелось. Хотя наши проблемы, конечно, на этом не кончатся. Нам все равно придется оборонять эти хилые стены, и все равно численный перевес будет не на нашей стороне. Лучше уж сразиться с врагом в чистом поле. Там хоть драконам было бы где развернуться.

– В крайнем случае, мы сможем перейти на корабли. Ты когда-нибудь видел «Ель»?

– Нет, но зато в Марнерийском порту я видел «Овес» и «Рожь». Они ничуть не меньше «Ели».

– Корабли придут завтра, и тогда мы все спасемся.

Релкин крепко обнял девушку:

– Теперь мы это знаем, и нам станет легче. Спасибо тебе, Лагдален из Тарчо.

Они еще долго говорили о разных вещах, далеких от нужд осажденного Императорского Города. Но вот Лагдален собралась уходить.

– Тебе надо кормить пару громадных драконов, а мне – две дюжины голодных мышей, – сказала она.

– Мышей?

– Помнишь крыс в Туммуз Оргмеине и магию, которую они творили?

– Разве я мог это забыть?

– Вот и тут примерно то же самое. – Она улыбнулась. – До свидания, мой друг, и пусть Великая Мать бережет тебя и не дает устать твоей руке. И пусть она также присмотрит и за другим моим другом, драконом со сломанным хвостом.

С тяжелым вздохом Релкин помахал ей вслед. Он был слишком молод для Лагдален, и это правда.

Релкин сидел, задумчиво глядя на «Орех», и вдруг ему вспомнился странный сон Влока.

«Земля горит… горит у нас под ногами…»

Вдруг юноша почувствовал, что рядом с ним кто-то есть. Он круто повернулся и застыл в изумлении. Перед ним стояла Миренсва.

– Привет, Релкин, – сказала она.

– Где ты была? – воскликнул он. – Где только я тебя не искал!

Миренсва загадочно улыбнулась:

– Я видела, как ты разговаривал с девушкой.

– Да, это была Лагдален из Тарчо, мой самый лучший друг на свете.

– Она могла бы с достоинством принять предложенную ей честь и пролить свою кровь на ступени храма Гинго-Ла.

Релкин поджал губы:

– Никто не убьет ее, если я могу этому помешать. Мы с ней как брат и сестра.

Миренсва села рядом с Релкиным. Придвинулась поближе.

– Ты глядишь на корабль. Мы бы спаслись, если бы смогли попасть на борт.

– Только не я. Это же дезертирство. Меня повесят, и правильно сделают.

– Но что вы будете делать, когда они пробьют стену? Куда вы теперь отступите?

– Мы будем сражаться и, если надо, умрем до последнего человека. И дракона.

– Страшно думать о смерти. Я не хочу умирать.

– Я тоже, Миренсва.

Внезапно она крепко прижалась к нему, и губы их встретились.

– Ты когда-нибудь был с женщиной, Релкин?

– По правде сказать, нет. Но не потому, что я не хотел.

Она улыбнулась:

– Я так и думала.

– Где ты была все это время? – спросил юноша.

– Я не могла оставаться в фургоне. Меня бы там нашли. А мне вовсе не хотелось оказаться среди рабов. Поэтому я спряталась. Пойдем со мной, я знаю одно укромное местечко.

– Но мои драконы… – заколебался Релкин.

– Часок могут и подождать. К тому же сейчас они спят. Я проверила. Пойдем, я предлагаю тебе то, чего ты никогда не имел и, возможно, никогда больше не получишь.

Она взяла его за руку.

Вместе они прошли под фруктовыми деревьями императорского сада к маленькому храму Гинго-Ла в северо-восточной части Императорского Города.

Девушка распахнула крошечную дверку, спрятанную под лестницей. Там была маленькая комната.

– Что тут написано? – спросил Релкин, указывая на протянувшуюся по стене надпись.

Девушка подняла глаза: