Меч Довмонта

Кучки рыцарей, вырвавшись из сечи, скакали не к лесу, а вдоль берега Кеголы - к видневшемуся вдали Раковору. Затем в ту же сторону начало отступать и все немецкое войско.

Русская конница устремилась следом. За ней спешили новгородские ратники, оглашая поле радостными криками. Конные дружинники, настигая рыцарей, вынуждали их обороняться и, отколов от строя, оставляли на расправу ополченцам. То здесь, то там в кольце пешцев неуклюже кружились рыцари, отмахивались мечами и падали в снег, выбитые из седла ударами длинных копий и рогатин. Новгородцы добивали поверженных рыцарей тонкими, как шило, ножами-убивцами, мстя за своих павших.

Многие знатнейшие мужи Ливонской земли нашли в тот день смерть на студеном берегу реки Кеголы...

Конница Дмитрия, Довмонта и Святослава неотступно преследовала остатки рыцарского войска. Уже близко были стены Раковора, сложенные из огромных гранитных плит. Князь Дмитрий надеялся ворваться в город, пока ворота еще открыты для бегущих рыцарей.

Кто сможет остановить мчащуюся как вихрь русскую конницу? Уж не те ли неуклюжие раковорские латники, что толпятся в воротах?! Куда им, зажиревшим горожанам, биться с русскими витязями!..

Раковор спасло приближение еще одного рыцарского войска.

Протяжно запели переяславские трубы, останавливая дружинников.

К Дмитрию спешили князья и воеводы, на их лицах было недоумение и обида. Довмонт закричал еще издали:

- Почему задержал войско, княже? Упустим победу!

Дмитрий молчал, сурово сдвинув брови. Потом кивнул гонцу, приехавшему со сторожевой заставы:

- Повтори воеводам весть, что привез с заставы...

- Вторая немецкая рать подходит к Раковору. Опять идут от ливонской стороны через лес. Немецкие разъезды уже грабят наши обозы за рекой, едва отогнали их обозные мужики.

- Откуда еще немцам взяться? - засомневался князь Святослав. - Били их, били...

Но Дмитрий оборвал его:

- Не время спорить. Поспешите к своим дружинам. Пойдем встречать немцев.

Русское войско снова строилось для боя. В центре было новгородское пешее ополчение, поредевшее, но еще способное сражаться. Вправо и влево от пешцев вытянулись крылья дружинной конницы. Только Юрий Суздальский остался со своим полком против воротной башни Раковора, чтобы горожане не устроили вылазку.

А из леса выползала свежая немецкая рать.

Снова стояли друг против друга два войска, только теперь между ними была не снежная нетронутая целина, как утром, а бранное поле, залитое кровью, вытоптанное, покрытое остывающими телами. И таким ужасающим показалось немцам это поле, что они не решились войти на него, остановились на краю.

Встали у кромки поля и русские полки, набираясь сил перед новой сечей. Нелегко досталась первая победа: поредели дружины, устали кони, перетрудившиеся руки воинов без прежней твердости держали копья и мечи, кровь сочилась из недавних ран.

Тишина над полем поразила Дмитрия. Будто и не было здесь двух больших, изготовившихся к бою ратей. Воины переговаривались шепотом, кони ржали тихо и приглушенно. Не звенело оружие, смолкли боевые трубы. Ветерок лениво шевелил поникшие стяги.

Дмитрию вдруг показалось, что никакого боя еще не было, что он только-только вывел полки на это поле. В наступавших сумерках не было видно убыли в русских полках. Воинский строй стоял твердо и несокрушимо.

"Чего же я жду? - думал князь. - Скоро будет совсем темно..."

Но что-то удерживало его от приказа, которого ждали воеводы.

Только спустя много лет, пережив не единожды радость побед и горечь поражений, князь поймет, что это что-то было воинской мудростью, даром, которым отмечены только истинные полководцы. А в тот февральский вечер на реке Кеголе молодой переяславский князь мучился сомнениями.

- Как пришли немцы, налегке или с обозом? - вдруг спросил он гонца с заставы.

Воеводы недоуменно переглянулись. О вражеском обозе нужно думать после боя, когда неприятель разбит, когда пришло время делить добычу...

Гонец обстоятельно рассказал, что рыцари двигались налегке, полностью изготовленные к бою, обозов с ними не было. Даже шубы с собой не везли. Стучат, поди, зубами. Вечер-то морозный!

- Без шуб, говоришь, немцы? - весело переспросил Дмитрий. - Мерзнут, говоришь? Ну, мы их боем греть не будем, пусть мерзнут!

И опять раньше других понял князя Довмонт:

- А ведь верно, княже! Не выстоять немцам всю ночь в железных доспехах, померзнут! Выбор у немецких воевод невеликий: или тотчас на бой идти, или убираться восвояси. А времени для раздумий у них нет - скоро совсем стемнеет!

Воеводы захлопотали, отдавая распоряжения сотникам и десятникам.

Из обоза, стоявшего за рекой, в полки привезли шубы, тулупы, войлоки. Воины накидывали их поверх кольчуг: и тепло, и можно мигом скинуть наземь, если понадобится сражаться.

Обозные мужики даже шатры раскинули позади полков, чтобы ратники могли поочередно отдохнуть в тепле. За шатрами разожгли костры. В медных котлах над огнем забулькало горячее варево.

Воины повеселели, перекидывались шутками:

- Так можно и постоять: и тепло, и неголодно...

- А каково немцу? Железо - оно холодит...