Меч эльфов

Люк был удивлен тем, как тяжело произнести то, что так очевидно. Только после третьей попытки губы послушались его.

— Меня, наверное, надо было бы убить.

— То, что ты молишься идолам и приносишь им жертвы, не говорит в пользу того, кого подозревают в том, что в его жилах течет кровь Других.

Люк был неприятно удивлен тем, что старик так много знает о нем. По спине пробежала дрожь. Леон был похож на человека, который не откладывает убийство в долгий ящик, а порой и самолично занимается им.

— Как думаешь, почему ты здесь?

— Чтобы выяснить, достоин ли я принадлежать к ордену.

Старик выпрямился и махнул рукой.

— Чушь собачья! Чего ты стоишь, мы выясним во время твоего послушничества. Того, кто не отвечает нашим требованиям, мы отсылаем обратно домой. Два-три послушника в год гибнут от несчастных случаев… Если ты нерасторопен, это может стоить тебе жизни. Но пусть лучше это произойдет здесь, чем на поле боя, где от тебя зависит жизнь твоих товарищей.

— Если бы меня приняли, я ни за что не разочаровал бы вас, господин! — с отчаянием сказал Люк.

Принадлежать к числу рыцарей — вот все, о чем мечтал он с того самого дня у колодца. Он справится, пусть только примут его!

Леон засопел и теперь, казалось, по-настоящему рассердился.

— Вот как, да ты, оказывается, всезнайка! Как ты можешь быть уверен, что мы не прогоним тебя с позором?

— Я знаю, потому что у меня нет дома, в который я могу вернуться. Я отдал бы свою жизнь за то, чтобы остаться здесь.

Старик пробормотал что-то невразумительное. Затем подошел к столу и взял с него один из листков пергамента. Прочел его, расхаживая по комнате взад-вперед, иногда поглядывая на Люка.

— Сестра Мишель очень хвалит тебя. Она уверена, что из тебя может получиться рыцарь.

Эти слова подействовали на Люка сильнее всего. Мишель стала такой холодной и далекой, даже хвалила редко. Она не привела бы его сюда, если бы думала, что сделать из него послушника невозможно. Но то, что она решительно стояла на его стороне и, очевидно, настойчиво рекомендовала его, крайне удивило Люка. В нем поднялось неизведанное теплое чувство, и пришлось закусить губы, чтобы на глазах не выступили слезы.

— Жизнь, говоришь, отдал бы, чтобы стать рыцарем? Это слова, молодой человек. А слова стоят дешево. Ты готов доказать это здесь и сейчас?

— Да!

Люк все еще был вне себя от счастья: Мишель на его стороне!

— Хорошо! — Рассеченные губы улыбнулись. — Есть способ проверить, подкидыш ли ты. Но предупреждаю тебя: если это действительно так и ты создан Другими, то умрешь ужасной смертью. Ты познаешь боль, которую не можешь себе даже представить. И продлится это несколько часов. Должен признать, что ты произвел на меня впечатление, мальчик. — Он указал на дверь. — Необязательно узнавать последнюю правду. Иди! Беги! Я не стану преследовать тебя, хотя вера моя требует обратного.

Люк удивился, но даже не посмотрел на дверь.

— Испытайте меня, господин.

— Хорошо. — Леон сделал вид, что злорадно предвкушает то, что теперь будет. Обошел стол. — Ты веришь, что Тьюред влияет на этот мир?

— Да, — тут же ответил Люк.

— Когда эльф ударил меня мечом по лицу, он позаботился о том, чтобы я никогда больше не выглядел красиво. Он уничтожил мой левый глаз. Но, когда я стал кручиниться над своей судьбой, Тьюред сделал мне неожиданный подарок. Сейчас ты его увидишь.

Леон встал перед ним на колени и положил правую руку ему на плечо. Левой рукой он взялся за свое белое веко.

— Это мое всевидящее око, божественный дар!

Он оттянул веко.

Люк испуганно отпрянул, но Леон железной хваткой держал его за плечо.

— Смотри на меня, мальчик. Теперь бежать уже некуда! — В израненной глазнице рыцаря шевелился белоснежный глаз, пронизанный красными прожилками, повторявшими рисунок кровавого дерева. — Только тот, кому нечего скрывать, может выдержать этот взгляд!

Люк попытался смотреть в глаз. Несмотря на жару, ему внезапно стало холодно. Даже лисьеголовый кобольд не нагнал на него такого страху, как этот жуткий, неестественный глаз.

— Ты хорошо справляешься. Я знаю взрослых мужчин, которые не смогли выдерживать этот взгляд так долго, как ты.

Люк ничего не мог сказать. Ощущение было такое, что он окаменел. Ему приходилось прилагать большие усилия для того, чтобы не отвести взгляда от ужасного Древа крови.

— Может быть, ты противостоишь ему так хорошо потому, что в тебе есть противоестественная сила подкидыша. Внешне ты обычный мальчик и даже очень удачный. Но что у тебя внутри? Готов ли ты открыть мне свое сердце, Люк из Ланцака? Если ты действительно подкидыш, этот взгляд убьет тебя.

Люк хотел ответить, но смог только кивнуть. Его трясло.

Старик сделал неуловимое движение рукой, и под испуганным взглядом Люка глаз выкатился из глазницы.

— Открой рот, мальчик.

— Что?

— Ты меня понял.

Леон взял глаз кончиками пальцев.

— Открой рот. Как же еще я посмотрю, что у тебя внутри?

— Но…

Ничего не понимая, мальчик смотрел на поблескивающий от влаги глаз.

— Это…

— Как же еще я посмотрю, что у тебя внутри?

Люку стало дурно.

— Итак, тебе есть что скрывать!

— Нет. Я…