Меч Гардарики

Но Златомиру, похоже, показалось, что зверь ведет себя слишком спокойно, и гард протяжно засвистел и заулюлюкал, заставив Асгрима усомниться, кто из этих двоих безумнее – бык или человек.

Бык помчался на всадника с резвостью шестиногого коня Одина – Слепнийра. Почти сразу в черную холку наискось воткнулся пущенный издалека дрот, едва проткнув шкуру. Приветствие от одного из бородачей. Бык с ревом развернулся, взметнув комья земли и клочья травы, и кинулся туда, откуда прилетела ранившая его колючка.

В сторону Асгрима.

Асгрим знал, что на него несется смерть, и знал, что ничего не успеет и не сможет сделать. Он был безоружен, стоял на открытом месте; ему оставалось только встретить судьбу лицом к лицу, прокляв ее за то, что она напоследок еще раз посмеялась над ним, не дав даже возможности погибнуть с оружием в руках…

Над головой викинга мелькнуло копье, ударилось о рог быка и отлетело далеко в сторону. Копье еще не успело упасть на траву, как Асгрим кинулся к нему, прекрасно понимая: не успеет он коснуться древка, как превратится в изувеченный труп. Земля сбоку дрожала от топота копыт, он уже чуял горячий запах приближающегося зверя, от бычьего рева закладывало уши. И все-таки Асгрим бежал, как одержимый, мечтая успеть подобрать копье и нанести хотя бы один удар, прежде чем его захлестнет последняя боль, а потом – темнота…

Мимо ярким сполохом промелькнул рыжий конь с развевающимся белым хвостом. Златомир круто развернул жеребца в десяти шагах перед Асгримом, вскинул лук, быстрым движением оттянул тетиву к уху и пустил стрелу.

Рев взлетел к небесам на невероятно звонкой, вибрирующей ноте – и смолк, словно отсеченный мечом.

Асгрим все-таки добежал до копья, подхватил его и с криком крутнулся, приготовившись ударить летящую на него штормовую волну…

И замер.

Бык был уже совсем рядом – на расстоянии не броска, а удара копьем. Длинные, направленные вперед, чуть разведенные в стороны рога почти нависли над головой Асгрима, но эта черная волна не двигалась, застыв посреди разбега. Из правого бычьего глаза, большого, как оголовье меча, торчала стрела, всаженная почти по самое оперение. Стрела вошла так глубоко, что наконечник наверняка вонзился в мозг, и все-таки раздутые ноздри еще силились втянуть воздух, по холке пробегала судорожная дрожь, рога качались вправо и влево…

До боли в пальцах сжав древко, Асгрим увидел, как бык сделал один-единственный короткий шаг, – а потом ноги зверя подломились, и он рухнул на траву с шумом, от которого должен был содрогнуться весь Митгард. Острый длинный рог почти коснулся ноги Асгрима, и тот невольно попятился. Широкие копыта проскребли по смятой траве, раздалось последнее натужное фырканье, окатившее ноги Асгрима клочьями белой пены – и черная гора затихла.

По ушам ударила робкая перекличка птиц в роще неподалеку. Снова, очень громко, зашумел ветер в траве. Сзади резко звякнули трензеля.

Все еще сжимая в руках копье, Асгрим повернулся и увидел, что Златомир соскакивает с коня с луком в руке. Волосы гарда, перехваченные по лбу плетеным кожаным ремешком, потемнели от пота, он улыбался шальной широкой улыбкой.

– Что, варяг, небось, еще никогда…

Златомир осекся, не договорив: Асгрим быстро шагнул к нему, нацелив копье ему в живот.

Глава шестая. Схватка

– Положь копье, живо! – грозно велел пленнику Храбр, подъезжая шагом и вынимая из ножен меч.

Асгрим стоял к старшому спиной, но по тому, как напрягся варяг, Златомир понял – он слышал скрежет клинка, проехавшегося по устью ножен. И все же Асгрим не обернулся и копье в его руках не дрогнуло.

Злат лихорадочно соображал, что делать. Его отделяло от пленника расстояние в полтора древка, и Златомир знал: успей он даже выхватить стрелу и сделать выстрел, острый трехгранный наконечник копья все равно воткнется ему в кишки. Почти наверняка варяг сумеет его пырнуть, даже получив в спину топор или сулицу – Златомир уже видел раньше, насколько живучи северные бойцы. Но даже если свей не достанет его копьем, все равно выйдет неладно: со смертью пленника по меньшей мере три гривны пойдут псу под хвост. Поэтому Злат крикнул свержичам:

– Замрите! Не подъезжайте!

Истислав и Канюк, ехавшие на рысях к убитому туру, только пожали плечами, но Храбр поднял руку, и они, повинуясь жесту старшого, остановились.

– Может, договоримся, Угрюм? – ласково улыбаясь, обратился к варягу Златомир. – Ты положишь копье, а я больше тебя не свяжу. Негоже связывать такого храброго воина, как…

Он замолчал при виде ответной улыбки Асгрима. То была очень скверная улыбка.

– Ты больше меня не свяжешь, – сказал свей.

Это было не согласие, а категорическое утверждение.

Златомир, облизнув губы, попробовал снова:

– Ты положишь копье, а я уберу лук. Согласен?

– Ты пойдешь вправо, а я пойду влево, – глядя прямо ему в глаза ледяными голубыми глазами, ровным голосом проговорил варяг.

Сперва Златомир не понял, потом помотал головой.

– Не дури. Ты никогда не…

Копье в руках варяга чуть шевельнулось: он приготовился нанести удар.