Меч Господа нашего

Громыхнул пулемет – и тут же заговорил другой. Второй был нормального калибра, а первый – крупнокалиберный и по звуку – покруче Браунинга будет…

– Уходим, сэр. Не подниматься, просто отползаем…

Они сумели проползти ярдов пятьдесят – когда хлесткий выстрел вздыбил фонтан земли и кто-то крикнул по-русски:

– Стоять!

Они глянули вперед, все вместе, разом, не сговариваясь. Впереди – как минимум двести метров голяк, простреливаемое пространство. Не добежать…

Трое американских солдат медленно поднялись и подняли руки. Ни один из них – раньше не имел опыта, как сдаваться. Но иного выхода не было…

* * *

– Пиндосы… ты смотри…

Пинок едва не согнул генерала пополам – но он выстоял. На одной ненависти выстоял. Не издав ни звука, он стоял и смотрел в глаза бородатого, воняющего русского, который ударил его.

– Э, э…

К удивлению генерала МакКристалла – к ним подошел, по-видимому, один из старших в конвое. Усатый офицер с черной повязкой на голове вместо шлема – такие иногда повязывают американские спецназовцы флота, повязанная на голову черная косынка – один из их отличительных признаков. В руке офицер держал русский автомат со складным прикладом и барабанным магазином без ремня, а в глазах его – плескался черный, стылый космос.

И к еще большему удивлению генерала – русский офицер ни слова не говоря, коротко и резко сунул бородатому под ребра, да так, что тот вскрикнул от боли. Удар был неплох – генерал даже не заметил замаха.

– За что, тащ майор?!

– Уважай старших – коротко сказал офицер – пшел в машину!

Бородатый смотался… дисциплина здесь была.

Тянуть время. Сейчас подойдет вертолет… тянуть время. Учитывая критичность ситуации – на вертолете будет снайпер и отряд спасателей. Просто надо дожить до вертолета…

– Американцы? – спросил офицер.

– Полковник Стивен Бенчли – представился полковник по-русски, с акцентом – ВВС США. На нас напали…

– Это я вижу. Здесь чо забыли?

– Мы имеем право передвигаться по этой дороге, как и вы.

Колонна с грузом давно ушла, ее нельзя было останавливать. Вероятно, эти уже не пойдут догонять… останутся в Оше, там одна из их баз. На таджикской границе – колонну примут уже таджики. На дороге остался лишь длинный, широкий, бронированный русский УАЗ с пулеметом и бронетранспортер. Бронетранспортер ушел в село, там щелкали выстрелы, и грохал крупнокалиберный. Маневренная группа разбиралась с засевшими в селе боевиками – а может, и с мирными жителями заодно. Русские – воевали намного жестче, правил ведения боя у них не было и на Кавказе по докладам правозащитников – были случаи, когда за убийство солдат вырезались целые села[57].

– Ни хрена вы не имеете. Это моя земля. А не ваша.

– Эта земля принадлежит киргизам.

Офицер презрительно усмехнулся.

– Ни хрена им не принадлежит, все до конца просрали. Мой прадед здесь порядок наводил в составе ЧОНа. И я наведу…

– Сэр, у нас нет повода для того, чтобы стрелять друг в друга – примирительно сказал Бенчли – в нас стреляют одни и те же люди.

– Да? Тогда какого хрена вы Крым кровью залили? И Черноморский флот затопили? Вас туда кто звал, с. и?

Генерал внезапно понял, что перед ними опасный психопат. Его настроение могло измениться в считанные секунды – и они будут мертвы.

Кто-то попросил бы прощения за действия своей страны. Это сейчас пропагандировали – лучше отойти в сторону, лучше попросить прощения, но не провоцировать и остаться в живых. Но не генерал спецвойск, который командовал американским ограниченным контингентом в самые тяжелые годы Долгой войны.

– Если хочешь, можешь попробовать утопить Шестой флот.

Русский уставился на него.

– Крутой, что ли?

Как и все рейнджеры – генерал готовился воевать против СССР и изучал русский язык. Но давно. И, положа руку на сердце, не слишком усердно. Поэтому – слово «крутой» он не понял, оно было употреблено в каком-то неправильном контексте. Но глаза русского – говорили куда лучше слов.

– Если слабо разобраться с Шестым флотом, – продолжил генерал, – разберись со мной. Один на один.

– Сэр, это…

– Заткнись, Стив.

– Глухарь! – крикнул русский.

От машины – подбежал вооруженный здоровяк, и русский передал ему автомат. Потом – начал снимать разгрузку, бронежилет, кобуру с пояса, ножны с ножом – и все передавал этому здоровяку. Генерал тоже скинул разгрузку – орудие у него отобрали, но разгрузку нет. Русскому на вид было меньше, чем ему, лет сорок – сорок пять. Но генерал был выше русского, по меньшей мере, на фут, вероятно тяжелее и у него были длинные руки. Он поддерживал себя в форме и, несмотря на возраст, все еще оставался опасным противником.

– Минут пять, – непонятно сказал Бенчли, но генерал отчетливо понял, что он хотел сказать.

Минут пять до вертолета. Два или три боксерских раунда против этого русского. Главное – связать его боем и дождаться…

Вот только генерал не собирался чего-то дожидаться. Или проигрывать.