Меч и Грааль

В бесстрастном отчете о ритуале приема приводятся следующие подробности. Магистр трижды спрашивал собравшихся рыцарей, если возражения против приема данного человека в орден; самому новициату говорили о "великих трудностях ордена и о заповедях милосердия". Его спрашивали, женат ли он или обручен, есть ли у него долги или скрытая болезнь, другие обеты или другой магистр. Если новициат отвечал на эти вопросы удовлетворительно, он становился перед магистром на колени и просил принять его "в рабы Дома". Магистр отвечал, что от него потребуется многое, и что прекрасные лошади и красивая одежда храмовников представляют собой лишь "внешнюю оболочку" их жизни.

"Тебе неведомы наши суровые заповеди; ты сам себе хозяин, и тебе трудно стать рабом другого человека. Ты почти никогда не будешь делать того, что хочется; если захочешь оставаться на этой стороне моря, тебя пошлют на другую; если захочешь быть в Акре, тебя отправят в Триполи, Антиохию или Армению, или в Апулию, на Сицилию, в Ломбардию, Францию, Бургундию, Англию или в другие земли, где у нас есть Дама и собственность. И если захочешь спать, тебя заставят бодрствовать; захочешь бодрствовать, тебе прикажут отправляться в постель".

Потом новициата предупреждали, что он должен становиться членом ордена не ради собственной выгоды, а для того, чтобы отказаться от грехов мира, служить Господу, быть бедным, совершать покаяние и спасать душу. Новициат давал клятву повиноваться магистру во всем, жить всю жизнь без личной собственности, следовать обычаям Дома, принимать участие в отвоевании Святой Земли, оставаться всю жизнь в ордене "в силе и в слабости, к лучшему или к худшему", и не допускать, чтобы христианин был ограблен. Когда новициат клялся Богом и Девой Марией соблюдать все эти правила, магистр принимал его в орден, набрасывал на него мантию и обещал ему "хлеб и воду, рубище, много страданий и невзгод". После этого капеллан читал псалом "Как хорошо и как приятно жить братьям вместе!"[22], а рыцари произносили молитву "Отче наш". После такой церемонии у новичка не оставалось иллюзий — он вступил в орден, который требовал полного послушания до конца дней.

Гийо де Провен, монах, принадлежавший ко многим орденам и осудивший свое время как "подлое и грязное", свидетельствовал о честности храмовников, ставил их выше всех других религиозных орденов. Он считал их жаждавшими смерти, аскетичными рыцарями, которыми можно восхищаться, но не присоединяться к ним.

Гораздо лучше быть трусливым и живым,
Чем мертвым и прославленным за смелость.
Орден храмовников мне хорошо известен,
Он доблестен, тверд в вере, превосходен,
Но жизнью дорожу и не вступлю в него.

Однако те, кого с рождения готовили в рыцари, кто не имел возможности жениться или унаследовать земли, зачастую предпочитали возвыситься до управления замком храмовников в Леванте или в Испании, а не существовать на подачки феодала в Европе. Заслуги в бою и в организации вели к повышению в иерархии ордена. Феодальный титул редко играл роль при выборе Великого Магистра, хотя возрастающее богатство и могущество ордена соблазняли честолюбивых и алчных людей попытаться его возглавить.

Последний Великий магистр, Жак де Моле, не принадлежал к таким людям. Опытный в ведении войны, невежественный в дипломатии, он стал жертвой собственной ограниченности. Как и многие другие французские храмовники, Жак де Моле признался под пытками в ереси и скверне. Да, храмовники предавались содомскому греху, и были принуждены целовать уста, пупок и анус посвящавшего их. Да, новициатов заставляли плевать на распятие. Да, храмовники поклонялись дьяволу Бафомету, которого символизировал украшенный драгоценными камнями череп или деревянный фаллос. Еще они поклонялись дьяволу в виде идола с кошачьей головой в присутствии юных девственниц и дьяволиц. Тридцать шесть парижских храмовников через несколько дней после ареста умерли под пытками, остальные же признавались во всевозможных садистских и сексуальных фантазиях того времени. Храмовников сделали козлами отпущения главным образом за утрату Святой Земли; их обвинили в продаже мусульманам того, что они защищали с оружием в руках.