Меч и ятаган

Ла Валетт все так же бдительно оглядел бастион, а за ним и стену. Видно было, что османы закрепляются на ее оставшихся участках и по-прежнему пробиваются через бреши. Численное превосходство неприятеля лишало защитников шанса.

– Линию мы не удерживаем, – констатировал Великий магистр. – Придется отступать к внутренней стене.

Он повернулся к Ромегасу, который сейчас совместно с Ричардом добивал забравшегося на башню турка. Труп они вдвоем сбросили на тех, кто снизу карабкался на бастион, после чего Ричард быстрым движением копья опрокинул лестницу. Бастион пока оставался за защитниками, хотя двое из лежащих в лужах тел были в сюрко с крестами Ордена. Еще одно, припертое к парапету, безудержно дрожало с развороченным до костей лицом.

– Капитан Ромегас! – позвал ла Валетт. – Ко мне!

Подошедшему рыцарю он указал на людей, отчаянно удерживающих вдоль стены линию обороны.

– Как только я со своим штандартом займу позицию вон там, возле ворот, давайте сигнал отступать ко внутренней стене. Сами же с остальными оставайтесь здесь и удерживайте бастион.

Возле тела, что трепетало у парапета, Томас заметил поверженный штандарт.

– Боюсь, сир, знамя у нас остается без опеки.

– И вправду, – согласился ла Валетт. – В таком случае эта честь выпадает вам, сэр Томас. Берите штандарт и вместе с вашим оруженосцем следуйте за мной.

Томас окликнул Ричарда, а сам здоровой рукой поднял штандарт и умостил на плече. Втроем они спустились к основанию бастиона. Вход в него охраняли двое солдат, которые по приказу ла Валетта подняли железные засовы и отворили массивную дверь. Следом за Великим магистром Томас с Ричардом пересекли открытое пространство за спинами людей, которые все еще держали оборону против натиска сарацин. Ширина повозки, выполняющей сейчас функцию моста, позволяла одновременно проходить только двоим, и таким образом они ступили на последний рубеж обороны Биргу. Ла Валетт, крякнув от усилия, взобрался на подмосток первым, Ричард помог Томасу и замыкающим шагнул на подмосток.

Повернувшись лицом к бастиону, Великий магистр поднял руку и, постояв секунду-другую, сделал взмах. Ромегас махнул в ответ. В следующую секунду шум битвы и дождя прорезал звук трубы. Те из защитников, что не были сейчас вовлечены в схватку, не мешкая повернули и вместе с ранеными начали отходить под защиту внутренней стены. Сражающиеся стали выходить из схватки с врагом, вначале осмотрительно пятясь, а затем уже торопливо покидая стены или сбегая по осыпям на ровное место.

Едва до турок дошло, что именно происходит, как по их рядам прокатился победный рев, и они метнулись вперед, горя жаждой нагнать и истребить нечестивцев, что так долго держали их под стенами, и положить конец осаде, стоившей жизни несметному количеству единоверцев. Османы хлынули в бреши, рубя тех, кому не хватило расторопности вовремя откатиться, а также тех, кто в горячечном пылу боя не стал отступать и дерзко встал на пути, предпочтя бегству смерть под кривыми сарацинскими клинками.

– На-ка, возьми мой корд.

Томас обернулся и увидел, что Ричард протягивает ему ручку своего длинного кинжала. Он с благодарностью принял удобное оружие, переместив штандарт в левую руку и обвив снизу ногой, чтобы древко прилегало к левому плечу.

Ричард, опустив наконечник копья на неровную кладку парапета, мрачно смотрел, как неприятель скатывается по осыпям на открытое пространство. Слева, в двух десятках ярдов от Великого магистра, было видно, как одному из солдат помогает перелезть через стену Мария. Люди все возрастающим числом взбирались по переброшенным наружу лестницам; другие спешно втягивались в проем по мосту – в основном раненые, которым трудно было влезать по лестницам. Ла Валетт зорко следил, чтобы забраться успели по возможности все, кто ищет убежища за внутренней стеной. А сзади уже торопились преследующие их османы, те, что успели сбежать с насыпей на утоптанную землю. Где-то невдалеке от Томаса клацнул арбалет, и один из ретивых турок, вскинув руки, полетел наземь с болтом в колене. Стрелы замелькали чаще, на таком близком расстоянии попадая в цель почти безошибочно. Сарацинам пришлось умерить пыл: замедлив ход, они стали припадать к земле, укрываясь щитами. Это дало отступающим драгоценные минуты, чтобы добраться до лестниц.

Тут в одном из провалов показался Мустафа-паша в сопровождении своего штандартоносца. Указуя ятаганом на внутреннюю стену, военачальник гаркнул команду, по которой турки, взревев, с новой силой устремились вперед. Снизу у лестниц все еще толпились люди, выжидая своей очереди. Задние из них оборачивались, накреняя пики или готовя для удара клинки и палицы.

– Поднять лестницы! – скомандовал ла Валетт. – Живо!

Среди тех, кто не успел, послышались крики отчаяния, а последние счастливчики взлетели на перекладины и перескочили через парапет. Они же помогли втянуть на стену лестницы. Те, кто остался снаружи, в отчаянии цеплялись, мешали, и их приходилось стряхивать. Одна из лестниц по недогляду упала наружу, подарком врагу.