Меч и перо

Султан Тогрул легко ранен в плечо. Мы приставили к нему лекаря. Он и его сын Мелик-шах находятся под стражей во дворце.

Изменники государства, укрывшиеся ранее от правосудия, арестованы все до одного и брошены в зиндан. Их более пяти тысяч.

В столице спокойно. Ждем приказаний элахазрета.

Шамсаддин".

Получив это письмо, Кызыл-Арслан срочно вызвал в Тебриз велиахда Абубекра, а сам с небольшим войском двинулся к Хамадану.

На следующий день по его прибытии в столицу во дворце покойного атабека Мухаммеда состоялось мюшавирэ, на котором присутствовали представители многих городов салтаната, заранее оповещенные и приглашенные в Хамадан.

На мюшавирэ Кызыл-Арслан предложил низложить султана Тогрула и провозгласить падишахом империи Санджара, сына Сулейман-шаха.

Однако представители городов салтаната воспротивились этому и единогласно избрали падишахом самого Кызыл-Арслана.

Кызыл-Арслан, поблагодарив участников мюшавирэ за оказанную ему высокую честь, сказал:

- Моей столицей всегда был Тебриз, но теперь я переношу ее сюда, в Хамадан. Мне жаль расставаться с Азербайджаном, ибо он - наша главная опора в политике. Но Хамадан -ворота Багдада, об этом нельзя забывать!

Посланцы, прибывшие от халифа, также одобрили избрание Кызыл-Арслана падишахом. Согласны были с этим и представители Ирака, которые считали, что Кызыл-Арслана легче будет погубить, если он уедет от азербайджанцев, постоянно добывавших ему победы.

Десятки гонцов помчались во все концы империи, увозя фирманы, возвещающие о провозглашении Кызыл-Арслана падишахом.

Два дня спустя Кызыл-Арслан отправился навестить низложенного султана. Когда он вошел в комнату Тогрула, тот сидел у окна и читал сыну Мелик-шаху дастан Низами "Хосров и Ширин". Увидев Кызыл-Арслана, он бросил рукопись на выступ оконной ниши и раздраженно, с горечью сказал гостю:

- Ну, теперь твое сердце успокоилось?! Ты всю жизнь делал мне гадости. Тебе мало было этого? И вот новое оскорбление: твои нукеры заключили меня под стражу!

- Не сердись, брат мой, - ответил Кызыл-Арслан, - ведь твоя неволя дала свободу миллионам. Подумай сам, разве это не благо?

Губы Тогрула зло скривились.

- Я кончил неволей, а ты кончишь смертью. Ведь ты собираешься жениться на самом шайтане!

- Не заблуждайся, брат мой, я никогда не женюсь на этой женщине. Я увез Гатибу в Тебриз лишь затем, чтобы разлучить дьявола с несчастным глупцом. А теперь скажи, в чем ты нуждаешься?

- То, в чем я нуждаюсь, нужно тебе самому!

- Не гневайся. Тебе нельзя доверять власть, ибо ты не можешь заботиться о народе и интересах государства. Ты плохой чабан. Ты начал делить своих овец между волками. Ты любезно распахнул калитку своего сада перед ворами. Ты хотел подарить свой дом соседям и хотел, чтобы твою корову доили чужие. Вот почему ты отстранен от власти!

- Перестань смеяться надо мной! Оставь свои шутки для других. Многие джигиты побывали в седле, которое так тебе приглянулось, а где они сейчас эти джигиты? Их нет, а конь ускакал. Что ж, погарцуй и ты немною на этом скакуне, Но знай, ты тоже скоро свалишься с него! Никто не мог усидеть на нем долго, не усидишь и ты. Об одном тебя прошу: не губи мою семью, она ни в чем невиновна!

Кызыл-Арслан подошел к Тогрулу, обнял его и крепко поцеловал.

- Сын моей матери! О семье не беспокойся. Ты сам принес ей много горя. Я пришел проститься с тобой, так как ты брат мне. Не думай, будто я хотел отнять у тебя власть, чтобы унизить тебя. В моей жизни не было минут более мучительных и горьких, чем эти, когда я вижу тебя столь жалким и униженным. Но я был вынужден поступить с тобой так. Ты и твой сын

Мелик-шах поедете в крепость Кахран. Я приказал, чтобы вы там ни в чем не нуждались. Теперь скажи мне, как твоя рана?

Тогрул печально усмехнулся:

- Рана заживет, но есть раны, которые не заживают...

- Забудь свои обиды. Старайся жить легко, не обременяй душу грустными думами. Повторяю, иначе я не мог поступить, и ты должен понять меня. Я буду править так, чтобы азербайджанский народ не обвинил династию Эльдегезов в продажности. Я не хочу, чтобы после нас люди говорили: "Они обирали нас сами и позволяли обирать другим!" Ты заслужил проклятие потомков. Не думай, будто твоя предательская политика не разгневала меня. Я не предаю тебя казни и тем беру большой грех на душу, ибо я должен был отдать тебя на суд народа. Если бы ты мог сам быть справедливым судьей самому себе, ты бы своей же рукой набросил себе на шею веревку! Вступив в сговор с безнравственной женщиной, думающей только о славе и почестях, ты убил родного брата, великого восточного хекмдара атабека Мухаммеда! Ты опозорил память нашей покойной матери Тюркан-хатун!

Из глаз Тогрула текли слезы.

Кызыл-Арслан, поспешно поцеловав его и Мелик-шаха, вышел из комнаты.

ПЕРВОЕ ЧУВСТВО

- Хюсамеддин преданно служил моему покойному отцу эмиру Инанчу, говорила Гатиба Кызыл-Арслану - Об этом знает весь азербайджанский народ. Когда произносилось имя