Мечь и перо (Часть 1)

- Хекмдару следует печалиться не о какой-то безвестной девушке, а о своих подданных. Красота одной девушки не может украсить весь ваш салтанат. Заботьтесь о красоте своего государства! По-моему, элахазрет, вы противник красоты. Разорить Азербайджан, который славится своей дивной природой,разве это не преступление против красоты? Можно ли назвать приверженцем прекрасного хекмдара, который позволил копытам коней растоптать рай, созданный природой между Араксом и Курой?!

- Я хочу поговорить с твоим отцом. Ты не против?

- О чем, интересно?.. О разорении Азербайджана?

- О, нет, разговор пойдет о его красивой дочери.

- Какой смысл решать с моим отцом вопросы, имеющие отношение ко мне? И потом, неужели хекмдар пришел сюда с большим войском только для того, чтобы заниматься всякими пустяками?

- Разве ты имеешь право самостоятельно распоряжаться своей судьбой?

- Все люди имеют на это право! Однако иногда оно отнимается у них законами, идущими вразрез с личной свободой человека.

- Кто воспитывал тебя?

- Моя мать.

- Она образованна?

- Да, и образованна и воспитанна.

- Из какой она семьи?

- Не знаю, как бы вам объяснить, кого назвать... Какие семьи в Азербайджане вы знаете? У вас есть знакомые среди наших поэтов, литераторов, просвещенных людей, знаменитых героев?

- Из поэтов Азербайджана я знаю Низами, Хагани, Абульуллу, из духовенства - хатиба Гянджи, из ученых - Сулеймана Ибн-Баракани, из героев - Фахреддина...

"Фахреддин приходится мне дядей по матери!" -- едва не вырвалось у Гёзель, но она сдержалась, решив пока умолчать об этом.

- Интересно, чем хекмдар. собирается наградить меня?

- Своей короной, более ценной, чем короны Кейгубада и Фридуна.

Девушка усмехнулась.

- Мне кажется, хекмдар слишком переоценивает свою корону. По-моему, она не столь ценна, сколь тяжела.

- Я возведу тебя на свой трон, более величественный, чем трон Джемшида.

- Разве элахазрет не знает стихотворения Низами, посвященного падишахам?

- Какого стихотворения?

-Стихотворения, которым он пытается пробудить падишахов от сна невежества. "Эй, хекмдар! - пишет он. - Не кичись своими троном и короной, ибо конь смерти всегда стоит оседлан. В тени всякого трона скрывается гроб".

- Неужели ты не была бы горда, если бы тебя полюбил хекмдар, владеющий частью мира?

- Смотря по обстоятельствам. Я гордилась бы такой любовью, если бы этот хекмдар держал в руках часть мира благодаря силе своего ума, а не силе своих аскеров. Но как гордиться победами, добытыми ценой крови и жизней сынов народа? Хекмдар опирается на силу народа.

- Я сам пехлеван! Еще не было случая, чтобы кто-нибудь победил меня в единоборстве. Человек, полюбивший тебя, никому пока не сдавал своего меча. Я не просто пехлеван, я - всемирно известный пехлеван.

- Я разрешу любить меня, но у меня есть условия... Одного вашего геройства для меня недостаточно.

- Скажи, каковы твои условия? Я раб твоей красоты, прекрасная девушка!

- Тот, кто любит меня, должен любить и мой народ. Человек, которому я отдам свою руку, не может быть врагом моего народа. Поймите, ведь я родилась на этой земле, среди этих

людей! Хекмдару следует знать наш обычай: человек, давший слово и нарушивший его, становится нашим заклятым врагом. Как быть в том, случае, если вы нарушите обещание?..

- Тогда у тебя будет право наказать меня. А теперь я хочу вызвать твоего отца и поговорить с ним.

Гёзель ничего не ответила, и атабек истолковал ее молчание как согласие. Девушка думала, что, используя чувства атабека к ней, ей удастся спасти родину от разорительной войны и она поможет своему народу зажить счастливой, мирной жизнью.

Собрав посуду и свернув скатерть, она вышла.

Атабек Мухаммед вызвал своего катиба Кичик-Бугу.

- Лучше охраняйте пойманных злодеев! - приказал он. - Я не верю тому, что это покушение организовано моим братом Кызыл-Арсланом. Тут чувствуется чья-то другая рука. Что касается девушки, спасшей мне жизнь, я хочу отблагодарить ее самой наивысшей наградой. Гёзель и красива, и смела, и умна. Она вполне достойна быть женой хекмдара. Такая женщина родит храброго наследника.

Кичик-Буга улыбнулся:

- А мелеке?

- Мелеке так и останется мелеке. Гёзель не тщеславна. Мне кажется, я только с ней познаю радость семейного счастья. Гёзель искренна и откровенна. С такой девушкой очень легко договориться, ее нетрудно понять. А моя мелеке коварная женщина. Никогда не знаешь, чего она хочет. Откровенно говоря, я боюсь ее. Мне следует опасаться ее козней. Ступай, позови отца девушки.

Кичик-Буга ушел.