Меч и проводник.Дилогия. (СИ)

  - Мама? - Тимилёк рассеянно покусала кончик гусиного пера - золотые гномьи она не любила, немного помолчала и озабоченно сообщила: - Они, вроде, всех, кого можно откопали, но землетрясение ведь может повториться? Сидят пока - долечивают, ждут, не будет ли новых толчков...

  Владыка давно не удивлялся способности Ханта чувствовать настроение. Иногда Дереку казалось, что он и сам умеет читать мысли. Поэтому он лишь взглянул на дочь, и совершенно не удивился, когда после недолгой игры в гляделки та небрежно бросила:

  - Мама просит развод, хочет снова выйти замуж.

  Подняла на Дерека чистые и совершенно невинные глаза, и поинтересовалась:

  - Ты не очень расстроен?

  Дерек молчал. Ждал ли он этого? Возможно - иногда он и сам думал, что лучше бы Аремиилиннь нашла себе новую любовь до того, как ему придётся уйти. Но чтобы вот так...

  - Не очень, - пожал плечами владыка. - Тебе бы, кстати, тоже пора замуж.

  - Хоть завтра, - пожала плечами дочь, - а послезавтра разведусь. Зачем мне муж, если я спокойно сделаю почти любого боевого мага? К тому же муж потребует внимания, а у меня работа... Если б найти такого, чтоб был не хуже тебя, можно бы и подумать...Только где его взять? Так ты напишешь бумагу о разводе?

  И подвинула владыке золотое перо и чернильницу. Дерек уселся писать, а Алетимииль поинтересовалась:

  - И ты не хочешь узнать, за кого мама собралась замуж?

  - Нет, - оторвался от пергамента Дерек, - мне сообщат агенты.

  Он вовсе не хотел, чтобы ему об этом рассказывала дочь.

  Спровадив Алетимииль, владыка немного посидел за столом в рабочем кресле, окидывая взглядом кабинет. Нет, так не пойдёт. Позвал адъютантов.

  - Две дюжины ящиков таргенайского на плац!

  К вечеру ему удалось закрутить бутыль бичом так, чтобы разлетевшиеся осколки упали точно по окружности в трёх шагах от него. И два ящика таргенайского ещё осталось. Он отдал их страже, бесстрастно наблюдавшей за упражнениями императора.

  Что ж, думал владыка, возвращаясь в замок - теперь я свободен. Меня больше ничего здесь не держит, кроме долга. Надо когда-то уходить - Талина заждалась наверно.

  Хант его порыв не одобрил. Категорически. Заявил, что пока владыка в здравом уме - должен править. Должен, именно должен, соглашался с ним Дерек. И сколько ещё? Когда оно наступит - обещанное безумие? Ильм пожал плечами, надавил на чувство долга, прочитал лекцию о северных князьях и благосостоянии народа, напомнил о понижающейся магической составляющей, ненадёжности магов... и Дерек смирился. Словно он мог поступить иначе: наивно думать, что в бою император сможет проиграть вопреки воле находящегося в нём существа. Что ж, он будет править, сколько получится - но больше не женится. Ему надо вернуться к Талине свободным.

  Владыка начал вспоминать философские системы своего мира и записывать мысли по этому поводу, пытаясь приложить их к миру, ставшему родным и привычным. Вновь спустился в архивы - искал на этот раз самые древние рукописи. Заказал Ильму копии в южных землях - он мог бы спросить Ханта, но вдруг осознал: тот прав, и задающий вопросы почти всегда знает ответ. К тому же хотелось сначала составить своё мнение.

  Алетимииль навещала его часто - ей нравилось, что он не нашёл себе новую жену, ей нравилось тренироваться с ним на мечах, да и бичом она владела отменно. Он научил её родному языку, - записанные на нём заклинания не сможет прочесть никто, кроме неё самой, - и его звуки порой будили давно забытую тоску. Дерек очень боялся за дочь - глупо было бояться за такую сильную магичку, но страх не проходил. Он достаточно стоял на краю седьмой шахты и у погребальных костров - пора было уходить.

  Ильм упорно медлил. Ильм утверждал, что люди давным-давно не помнят тёмного правления, и теперь надо готовить уход гораздо тщательнее. Наняли певцов и сказителей, усилили подготовку агентов. Агенты менялись вместе с советниками и приходящими тёмными владыками, сказители сочиняли всё новые и новые песни, - а Хант всё тянул. Ему не нравились носители тёмного меча - тот безволен, тот жаден, этот похотлив, а этот - под стать мечу, такой же негодяй... Да они за пару лет развалят здесь всё, чего они добились за двадцать с лишним поколений! Дерек молчал - подозревая, что нет, развалят не всё. Но Ханту не возражал. И даже по-прежнему тренировался каждый день - без интереса, лишь по привычке. Он ждал - теперь ему оставалось лишь ждать. На каждую встречу с тёмным он выезжал, как на последнюю - перебирая всю свою жизнь, проверяя, мог ли поступить иначе, стараясь учесть и опят и ошибки, ведь ему придётся держать ответ, - и каждый раз возвращался.

   * * * * * * *

  Внизу - в двух полётах стрелы - кипела лава. Дерек вынул кинжал, срезал прядь волос, перевил нитью от того, самого первого Талининого свитера, подумал, что до самой лавы прядь не долетит - сгорит по пути, - и разжал пальцы. Бич он оставил Алетимииль.

  Несправедливо. Несправедливо, что рыжий маг покоится в этой шахте, а его телу суждено полыхнуть огнём под небом, и Талине достанется лишь прядь волос. Несправедливо.