Меч и Цепь

…боль огненным цветком расцвела в спине Карла. Ноги перестали его слушаться, он вообще не ощущал их. Он начал падать с лошади, попытался ухватиться за гриву – но пальцы свело, и жесткие волосы выскользнули из руки.

Он упал боком, тело его скрючилось. Краем глаза он видел, как дрожит торчащая из спины стрела.

Он ничего не чувствовал. От пояса вниз – вообще ничего.

Позвоночник. Эллегон, помоги мне. Пожалуйста…

Никакого ответа.

Сквозь кровавую пелену боли Карл видел, как второй стрелок, сидя на гарцующем коне, перезаряжает арбалет и старательно прицеливается. Тот самый блондинистый щенок, которому Карл угрожал. За ним, потрясая оружием, мчались по опаленной солнцем пустоши Ахира, Словотский и Рикетти. Но успеть добраться до стрелка вовремя у них не было ни единого шанса.

Жало болта притягивало взгляд. Блестящее, хоть и в пятнышках ржавчины, оно ало мерцало в лучах заходящего солнца. Арбалет медленно опускался; тетива…

…звякнула, и стрела закувыркалась в недвижном воздухе. Длинный багровый рубец вспух на бедре стрелка. Он опустил руки, закрываясь от невидимого врага… и его сдернули с седла.

Он съежился на земле у ног подбежавшего Уолтера, и тот навис над мальчишкой, сжимая по ножу в каждой руке.

– Иди взгляни, что там Карл, – сказал он в воздух. – Я пригляжу за этой… мразью.

Облачка пыли поднялись в воздух, направляясь к Карлу.

– Тише, – негромко проговорил голос Энди-Энди. – У Лу с собой бальзам. Целая бутыль. Боль скоро пройдет. – Нежные невидимые пальцы тронули его лоб.

Она начала тихонько наговаривать резкие, странные слова, такие странные, что они, едва услышанные, тут же и забывались, а Карл смотрел, как по равнине, пыхтя и отдуваясь, торопится Лу Рикетти с причудливо изукрашенным бронзовым сосудом в руках.

А потом начало действовать нейтрализующее заклятие – голова Андреа закрыла от Карла спешащего Рикетти.

Образ проявлялся: сперва карие, затуманенные слезами глаза, потом чуть длинноватый нос с легкой горбинкой, высокие скулы, полные губы – и все это в обрамлении длинных каштановых волос, слегка тронутых алыми бликами закатного солнца. Карл всегда считал Энди-Энди красавицей – но никогда она не казалась ему такой красивой, как сейчас.

– Энди, ноги…

– Идиот несчастный! – Она подсунула руку ему под, плечи и с трудом перевернула на живот. – Быстрей, давай сюда. – Хлопнула пробка.

Жуткая боль заставила его вскрикнуть – из спины выдернули стрелу. Но – самое страшное – ниже крестца боль прекращалась. Карл был парализован.

Нет. Боже милосердный, прошу тебя… Он попытался заговорить – но рот его был сух, как Пустошь.

А потом влажная прохлада смыла боль. Она прошла, будто и вовсе не было.

– Пошевели-ка пальцами, Карл, – велела Андреа. Он попробовал.

И они шевельнулись.

Он был целым; он чувствовал всё – от макушки гудящей головы до кончика пальца на правой ноге: палец дергало. Должно быть, вывихнул, когда падал…

– Спасибо. – Он попытался оттолкнуться руками и встать. – Еще…

– Хватит с тебя, – сказала Андреа. – У нас почти не осталось бальзама. Мне пришлось истратить почти все на дыру у тебя в спине. Больше тебе просто нельзя: организм не выдержит. Так что просто полежи. А я пойду взгляду на бедолагу, упавшего с лошади.

– Не трать время, – прохрипел Ахира. – Он, должно быть, сломал себе шею, когда падал. Он мертв.

Черт!

«Но, – прозвучал в голове у Карла голос Эллегона, – он умер свободным. Этим ты успел одарить его».

Прекрасно. В горле и глазах Карла кипели слезы. Он все сделал не так! Ну что стоило послушаться Энди-Энди: помедли он пару секунд, и она набросила бы на него чары невидимости; беглый раб не испугался бы и не повернул; боло пролетели бы мимо. И Карла никогда не подстрелили бы – будь он невидимкой. Все вышло бы куда как просто – надо было только чуток подождать.

А теперь все тщетно.

«Нет. Не тщетно».

«Тебе легко говорить. Трус».

«Послушай меня. Карл. Он был слишком далеко; я почти ничего не смог прочитать из его мыслей, когда он пытался спастись; я даже не знаю его имени. Но одно я услышал – когда он увидел тебя и принял за одного из преследователей. „Нет, – подумал он, – лучше я умру, чем вернусь!“

– …и если 6 я ждал…

«Он все равно умер бы. Может, через десять лет, может, через пятнадцать. А может – и завтра… что значит время? Но он не умер бы свободным. Всегда помни: он умер свободным».

Так ли уж это много?

«Он думал, что – много. Какое право у тебя оспаривать это? – Мысленный голос дракона смягчился. – Тебе пришлось нелегко. Поспи. Лу устроит носилки, и мы отвезем тебя в лагерь».

– Но…

«Спи».

Усталость окутала его и погрузила в прохладную, темную глубину.

Ахира взглянул на съежившегося у его ног светловолосого стрелка, и тихое проклятие сорвалось с его губ.

– И что же нам делать с этим? – вопросил он. Мальчишка не ответил; он безнадежно уставился в землю.