Меч императора

– Недолго. Печать все же давала некоторое представление о твоих чувствах: сожаление, печаль, боль… когда физическая, но чаще все-таки душевная. Разрыв дался нелегко тебе, – совершенно правильно угадал император. – Может быть, даже тяжелее, чем мне. Ведь ты была привязана ко мне гораздо больше, чем хотела. И больше, чем того хотел бы я сам. Хотя того подтекста, о котором я поначалу подумал, в наших с тобой отношениях никогда не было.

Я тяжело вздохнула.

Все эти годы так называемый «подтекст» моими стараниями оказался спрятан так глубоко, что даже Карриану было не суждено до него добраться. Если уж я самой себе запретила об этом думать…

– Ты ведь ушла именно поэтому? – проницательно глянул на меня император, и я неохотно кивнула.

– Сохранить прежние отношения у нас бы не получилось. А ничего другого я бы не допустила… то есть…

– Я понял, – неожиданно спокойно отозвался Карриан. – Но не сразу. Сперва просто слушал печать. Много думал. А как только появилась возможность получить ответы на вопросы, которые так долго не давали мне покоя, я немедленно поехал в Карраг. Мне нужно было понять, как моя тень вообще сумела активировать заклятие на обручальных кольцах. Почему ошиблась магия первого императора. Как вышло, что даже Тизар не распознал эту чудовищную ложь. И почему, если моя тень действительно была верна, если она целых три года сражалась бок о бок со мной, не раз рискуя при этом жизнью, почему в конце концов она попыталась меня убить? Зачем, если все это время она защищала меня не под действием печати, а добровольно? И по какой причине, если она в действительности не желала мне зла, посмела так жестоко меня обмануть?

Все правильно: если бы не Тизар, император или по-настоящему сошел бы с ума, или же умер, не сумев выдержать той боли, которую испытал по моей вине. Сгореть в буквальном смысле заживо, а перед этим пережить все, что довелось вынести мне – никому бы этого не пожелала.

– Но больше всего, – так же ровно сообщил его величество, приподняв мое лицо и заставив посмотреть на него прямо, – мне хотелось выяснить: а что еще моя тень посмела скрыть от меня перед уходом? И не напрасно ли мне в последние годы казалось, что она чего-то недоговаривает?

Мы снова помолчали. Мне было мучительно стыдно за все, что между нами произошло. Но и рассказать ему я тогда не могла.

– Знаешь, я долго думал, какой будет твоя реакция, когда мы все-таки встретимся, – задумчиво обронил император. – Будешь ли ты пытаться меня убить? Начнешь ли оправдываться? Что-то требовать? Доказывать? Пытаться изворачиваться или снова лгать?

Я горько усмехнулась.

– Зачем?

– Мне казалось, что это естественно для человека, который совершил ошибку, – вздохнул он. – Но ты сделала лишь то, что считала правильным… для меня. И, как обычно, не соизволила поинтересоваться моим мнением.

– А ты бы смог услышать? – тихо спросила я. – Смог бы принять обо мне такую правду? Тогда?

Его величество дернул щекой.

– Не уверен. Но твой испуг был абсолютно искренним. А мне, признаться, стало неприятно при мысли, что ты так же искренне ждешь, когда же я попытаюсь от тебя избавиться.

– Ты разве не хотел?

– Нет, – качнул головой император. – За что тебя убивать, если ты даже не понимала, чем именно мог закончиться наш разрыв? Когда мне стало ясно, что это было не со зла, я подумал, что, наверное, выбрал неправильный тон при последнем разговоре. И слишком поздно сообразил, что напрасно нагнетал обстановку. Ведь если ты изначально не хотела моей смерти, то понимание того, что это почти удалось, должно было тебя убить. Собственно, так оно и получилось.

Карриан тяжело вздохнул.

– К счастью, я успел заметить, в какой стороне скрылся твой экипаж. Догнал. Нашел тебя уже умирающей. И именно тогда ты впервые со мной заговорила. Не вслух, нет. Я наконец-то смог услышать твои мысли.

У меня екнуло сердце.

– На мне ведь не было перстня, Кар…

– Но я все равно услышал, – тихо возразил император. – И испытал массу самых разных эмоций, когда понял, что голос, звучащий в моей голове, на самом деле женский.

– Ч-что?! – судорожно вздохнула я, непроизвольно прижав ладонь ко рту.

Мать моя волчица! Неужели у моего сумбурного монолога был свидетель? И все, о чем я тогда думала, о чем сожалела, стало известно Кару? Мои мысли, чувства…

Но как?!

Хотя Мисса в свое время что-то такое говорила про дарру и их хозяев. Но я не думала, что у меня получится докричаться до императора вот так просто, на одном только неистовом желании. И уж тем более не думала, что он захочет услышать.