Меч императора

Затем лес дрогнул в третий раз. Деревья ощутимо зашатались. Невесть откуда взявшийся ветер заставил не успевшие обзавестись листьями ветки жалобно зашелестеть. Земля у меня под ногами мелко-мелко затряслась, заставив ничком упасть и откатиться под самое толстое и надежное с виду дерево. А потом где-то далеко-далеко на горизонте медленно вспух огромный черно-фиолетовый шар, истерично дергающий такими же фиолетовыми отростками. После чего до меня донесся оглушительный по своей силе взрыв. Небо на несколько мгновений осветилось кроваво-алой вспышкой. Шар моментально заполыхал. Во все стороны брызнули такие же алые искры, а затем оттуда повалил густой черный дым. Над лесом словно метеоры полетели объятые пламенем камни, обрывки щупальцев, вырванные с корнем деревья, какие-то непонятные ошметки… А следом донесся долгий, пронзительный, отчаянно-высокий, болезненно врезающийся в уши визг, при звуках которого я выругался и торопливо обхватил руками голову.

Ого. Вот это мамка рванула…

Видать, что-то там маги намудрили с формулой. Говорили, простая реакция пойдет. Слизь разложится на составляющие, все, чего она касалась, прожжет до костей. Все это тихо-мирно потом сбродит, сгниет и протухнет. А лет через…дцать в этих местах можно будет сажать свежий урожай картохи. Ну или сады выращивать. Слизь, она же питательная в каком-то смысле. Вон каких солдатиков из нее медузы создают!

А вместо этого в логове после двухдневной подготовки прямо-таки ядерный взрыв случился. Рвануло так, что рядом со мной деревья на землю попадали. Останками медузы половину леса, наверное, изгваздало. Прямо так и хотелось туда вернуться, чтобы убедиться, что мне это не привиделось.

Правда, когда я поднялся на ноги и недоверчиво огляделся, мысль о возвращении показалась мне не слишком удачной. Из леса вдруг послышался быстро нарастающий топот, шорох трущихся друг о друга панцирей, невнятное урчание, шипение и подозрительно быстро приближающиеся визги. Заслышав их, я предпочел забраться на самое толстое и крепкое в округе дерево и уже оттуда следил, как сплошной волной с болота выплескивается огромная стая драхтов.

Из лесу они прыснули, как разбегающиеся при свете дня тараканы. Растерянные, суетливо мечущиеся по сторонам, сталкивающиеся друг с другом и больше никем не управляемые.

Похоже, и впрямь мамка приказала долго жить. А вместе с ней передохли и связанные с ней, то есть все или практически все, медузы. Следом за ними реакция зацепила и обычных драхтов. Правда, не всех – как я уже знал, некоторая их часть умудрялась выжить даже после смерти хозяина. И вот теперь все они, из той огромной, годами охранявшей покой главной медузы армии, испуганной, полностью деморализованной толпой мчались куда глаза глядят, снося по пути кусты, деревья и даже, если получалось, друг друга.

Охотников и надсмотрщиков я среди них, как ни высматривал, так и не заметил. Видимо, они были теснее связаны с хозяевами, поэтому не сумели выжить. А эта мелочь – так, уже неопасна. Жаль только, что разбегутся по всем окрестностям и их еще долго придется вылавливать, чтобы впервые за последнюю тысячу лет люди в этих краях смогли вздохнуть спокойно.

«А я молодец», – похвалил себя я, когда казавшееся бесконечным хитиновое море постепенно схлынуло. А потом подметил пробивающиеся из-под дерна столбики черного дыма. Перешел на второе зрение. Удивленно присвистнул, обнаружив, что это не что иное, как вырвавшаяся на свободу темная магия. Прикинул, сколько же ее должно было скопиться в твари, чтобы просачиваться на поверхность даже вдали от логова. И хладнокровно подумал:

«Значит, еще не скоро тут можно будет картоху сажать. С другой стороны, да и черт с ней. Подумаешь, обождут с заселением пару десятков лет. Пока тут остается столько ничейной магии, для таких, как я, эти земли останутся раем. А там кто знает? Может, мне и вправду захочется остаться здесь насовсем?»

В крепость Ойт я явился через две с половиной недели после того, как ее покинул. Задержался, конечно, потому что очень уж много бродило по округе голодных драхтов. Некоторых убил. Каких-то разогнал. Но от больших групп предпочитал все же скрываться, потому что, оставшись без хозяев, они нередко бросались даже друг на друга. А всех их я бы при всем желании не смог прибрать под свою руку. Да и дозоры могли бродить поблизости. Как бы я им объяснил, почему сижу на шее у здоровенного драхта, да еще и погоняю его при этом?

Лучше уж своим ходом. По старинке. Пешочком. Авось кто-то по дороге подберет.

Ворчун нашел меня в тот самый момент, когда я пересекал вторую линию бывших гнезд и как раз прикидывал, кем бы сегодня подкрепиться. По дороге наткнулся на небольшую группу тварей, однако полакомиться не успел – из лесу выскочила стая ашши во главе с моим приметным зверем. И в мгновение ока разметала неорганизованную кучку «песиков», на которых я позарился.

– «Добрая… охота», – прерывисто сообщил брат, на мгновение прижавшись носом к моей щеке.