Меч истины (СИ)

Самым ярким чувством, из всех, охвативших меня в тот момент, было облегчение. Умереть не страшно. Жутко предстать перед Всевышним, как предатель, иудино семя. Я почти желал, чтобы всё открылось, чтобы я не мучился больше этим вопросом.

Но Визарий отвёл меня к бочке с дождевой водой, стоящей рядом с таверной. Я плескал себе в лицо несвежую, нагревшуюся за день воду и словно ощущал чей-то взгляд – пристальный, холодящий затылок. Я знал, что в этом взгляде необъяснимо смешались и нежность, и сострадание, и презрение.

Может быть, это Бог смотрел на меня с небес?

*

Танец был мне знаком. Промельк меча в бликах факела, воткнутого в кольцо на стене. Согласное, в едином порыве с мечом, движение мускулов, в призрачном свете похожих на сплетение атласных жгутов, стремящихся вслед за мерцающим клинком. Молниеносные, точные движения воина, бьющегося с самой темнотой. Мой мозг в восторге хватал движения, а руки лихорадочно переносили их на пергамент, словно заразившись безумной энергией ночной пляски.

Визарий упражнялся перед предстоящим поединком. Временами всполох красного света выхватывал из темноты его сосредоточенное лицо. Взгляд из-под полуопущенных век казался мне суровым и даже торжественным, будто Меч Истины не просто укреплял своё умение, но вёл битву с чем-то неосязаемым, но от этого не менее гибельным. Словно божественный витязь, который сначала должен поразить бесплотное зло, чтобы затем победить его телесное воплощение, Визарий наносил мощные удары, колол, рубил вязкую тьму.

Мои глаза, принуждаемые угадывать и ловить фигуры этого грозного танца в более чем скупом освещении, уже вовсю слезились, когда Меч замер в последнем броске, перевёл дыхание и, положив оружие на колоду для рубки дров, пошёл к колодцу. Я бросил свои листки и стило и, захватив кусок льняной ткани, брошенный на ступени крыльца, спустился во двор.

Визарий, зачерпнув воды, медленно и с явным наслаждением вылил её на себя. Затем поставил ведро и потянулся. Я, пряча глаза, подал ему ткань. Он улыбнулся мне и стал энергично растирать своё тело. Потом отбросил тряпку и снова глянул на меня.

- Что с тобой, малыш? Всё ещё обижаешься на Лугия?

Я помотал головой.

- Я же вижу, что ты обеспокоен чем-то, разве нет?

И тогда я решился.

- Скажи Визарий, что будет завтра? Это будет как тогда, с Этельредом?

- Ты хочешь узнать, всегда ли Меч Истины умирает, совершив суд?

Я молча кивнул.

- Всегда, - просто ответил он.

- И всегда воскресает потом?

- Нет. Ты ведь знаешь, что нет греха страшнее, чем отнятие чужой жизни? Видишь ли, мне кажется, что все верования в этом вопросе единодушны. Отнятие жизни – это зло, так же как добро – это то, что помогает её сохранить. Мой бог строго судит убийство, даже если оно необходимо, чтобы защитить слабых или наказать виновных. Поэтому Меч Истины всегда испытывает то же, что и осуждённый им преступник. Но если суд был справедлив, то бог возвращает жизнь судье.

Слушая Визария, я думал о том, как справедлив и как беспощаден его бог. Как сама природа, что кормит и поит любую живую тварь, признавая при этом, что каждая из них рано или поздно сама может сделаться пищей для своих сородичей.

Но разве, человек не превзошёл любую земную тварь, да и самоё природу, ибо по своему подобию сотворил его Господь?

- Наверное, твой бог прав, ибо такой суд не может быть несправедливым, если гарантией ему служит жизнь судей, - сказал я вслух. – Но… Нельзя ли обойтись без пролития крови? Иначе чем мы лучше бессмысленных тварей, пожирающих себе подобных ради выживания?

Визарий невесело усмехнулся.

- Я не верю в царство высшей справедливости на земле. Каждый человек сам выбирает свою судьбу. Возьми Маго, какой путь выбрал он?

Я содрогнулся.

- Этот человек – идолопоклонник. Его жизнь определяется количеством серебра, которым его прельщает Враг рода человеческого.

Мой собеседник снова усмехнулся.

- Он сирота, как и ты. Он не родился с окровавленным ножом в руке. Просто сделал неверный выбор.

Я, возмущённый таким сравнением, едва не подскочил на месте.

- Моя судьба определяется Богом, а им руководит Диавол!

Визарий покачал головой.

- Нет. Не так. Ты выбрал добро, а он - зло. Разница есть и она очень существенна. Боги приводят нас в этот мир, но выбор совершаем мы сами.

Почему мне стало так холодно и неуютно рядом с этим большим человеком?

Может, не зря мой многомудрый наставник считает, что в нём есть нечто дьявольское? Разве не безумная гордыня заставляет его сейчас высказывать столь крамольные суждения? Нет, скорее всего, он просто не отдаёт себе отчёта, в том, как катастрофически ошибается. Он не может быть прав!

Но Визария способна убедить только безупречная логика. Внезапно, озарение снизошло на мою бедную голову.

- Разве сам, по собственной воле ты согласился на такую жизнь? Я ведь знаю, что убийства претят тебе, а последствия их для тебя ужасны. Если бы бог, или скорее диавол, не наставил тебя на этот путь, разве пошёл бы ты по этой зыбкой тропе?

Он пристально смотрел сквозь меня, словно мысленно советовался со своей совестью.